"Авраам Иехошуа. Любовник" - читать интересную книгу автора

математику, так как в течение двух месяцев проходили вместо математики
Танах. Восемь часов Танаха в неделю, в быстром темпе прошлись по десяти из
двенадцати пророков. Ребята смеялись, что для одиннадцатого и двенадцатого
классов ничего нам из Танаха не останется, придется учить Новый завет.
В конце концов пришла замена. Молодой парень, студент из
политехнического, толстенький такой и очень нервный, неудавшийся гений,
решивший испытать на нас новую методику. Я сразу почувствовала, что из
головы у меня выветривается и то немногое, что я еще знала.
Сначала мы пытались немного дурачить его, по крайней мере пока он не
выучил наши имена. Я дала ему прозвище "Сосунок", которое сразу приклеилось
к нему, потому что он и правда был похож на сосунка, я даже сомневаюсь,
начал ли он уже бриться. Но очень скоро он завел себе книжечку с именами и
все время ставил там оценки. Мы не очень-то расстроились из-за этой
книжечки, учителя сами обычно устают от этого дурацкого метода еще раньше,
чем им удается сломить нас. Но он почему-то с первой же минуты стал
приставать ко мне, вызывал меня почти через урок к доске и, если я не знала,
оставлял там, да еще издевался. У меня нет больших амбиций в отношении
математики, не это меня трогало, а его издевки, все-таки обидно. Мое имя он
запомнил сразу же, но фамилию усвоил неточно и, конечно, не связал ее с тем
фактом, что мама преподает историю в старших классах. Я вовсе не требовала к
себе особого отношения, просто хотела, чтобы он это знал. Но до него никак
не доходило, как я ни пыталась потом разными путями намекнуть ему.
Лишь к концу года, когда между нами разразилась настоящая война и я
перед всем классом сказала ему: "Жаль, что тебя не убили вместо нашего
прежнего учителя", а он побежал к директору, - только тогда он узнал об
этом, но было уже поздно и для него, и для меня.

Адам

Куда только не попадал я во время своих настойчивых, непрекращающихся
поисков! Однажды утром даже оказался в армейском отделе, занимающемся
поисками пропавших без вести. Это случилось зимой, в один из по-весеннему
ясных дней. Мне вдруг опротивело в гараже. Рабочие-арабы сидели под навесом
и поедали свои лепешки, смеялись и напевали в такт музыке, звучавшей из
приемников, установленных в машинах. В утренней газете мне попалась на глаза
статья об армейском отделе, занимающемся пропавшими без вести, - как он
работает, какие в его распоряжении имеются средства, каких успехов он
достиг. И вот я уже там, сижу в комнате ожидания рядом с парой тихих
стариков.
Я думал, что это дело нескольких минут, сообщу его имя, чем черт не
шутит...
Это было уже после большой неразберихи, после возвращения пленных и
знаменитых скандалов. Были сделаны выводы из ошибок и создан целый аппарат,
разместившийся в больших бараках в роще возле Кирии.[5] Большинство служащих
были офицеры - мужчины и женщины. Там же имелся пункт первой помощи с врачом
и медсестрами. На столах множество телефонов, а на площади снаружи теснится
по крайней мере с десяток военных машин. Я ждал недолго. Женщина-офицер
ввела меня в один из кабинетов, обставленный не как военное учреждение, а
как жилая комната. За письменным столом сидела очень симпатичная женщина в
чине майора, а около нее - еще две женщины, чином пониже. Все они