"Шарль Эксбрайя. Семейный позор" - читать интересную книгу автора

неблагодарный сын, это чудовище, рядом с которым самый закоренелый убийца -
сущий ягненок, не довольствуется тем, что так подло нас опозорил, а еще и
позволяет себе оскорблять старика отца! Так, значит, по его мнению, я сделал
тебя несчастной? Да не умей я владеть собой, сейчас же бы отправился к этому
Бруно, плюнул бы ему в физиономию и придушил бы собственными руками!
На Пишранда пылкая речь Элуа не произвела никакого впечатления.
- К счастью, вы прекрасно владеете собой, - только и заметил он.
- Вот именно, месье Пишранд! Я не желаю стать убийцей того, кто
когда-то был моим сыном!
- Не говоря уж о том, что вряд ли он позволил бы себя убить.
- Вы что, намекаете, будто он способен поднять руку на отца?
- И даже опустить!
Дикий вопль Великого Маспи вывел Селестину из оцепенения.
- Что тобой, Элуа?
- А то, что я предпочитаю умереть, чем стерпеть побои от родного сына!
Все, решено, я умру!
Селестина, как всегда, тут же уверовала в слова мужа и, уже чувствуя
себя вдовой, в свою очередь истошно закричала:
- Нет, не умирай, Элуа!
- Умру!
- Нет!
- Да!
Инспектор иронически наблюдал за этой сценой.
- Да не мешайте же ему умереть, коли так хочется, мадам Маспи, -
посоветовал он. - Я бы даже с удовольствием взглянул, как он примется за
дело!
Элуа возмущенно расправил плечи.
- И вы воображаете, что я стану умирать при постороннем? Нет, месье
Пишранд, у меня есть чувство собственного достоинства! И моя агония - дело
сугубо личное, месье Пишранд!
Полицейскому все это стало изрядно надоедать.
- Прекратите валять дурака, Маспи! - совсем другим тоном проговорил
он. - Ну, так вам по-прежнему нет дела до убийства Ланчало?
- Черт возьми! И почему оно должно меня волновать? Да пусть Салисето
или любой другой бедняга из той же компании перережут хоть всех итальяшек от
Марселя до устья Роны! Мне на это чихать и наплевать!
Пишранд улыбнулся.
- Спасибо за наводку, Маспи, за мной не заржавеет!
- За какую такую наводку?
Но полицейский ушел, не ответив. Элуа тупо уставился на жену.
Однако прежде чем она успела высказать свое мнение, в гостиную снова
заглянул Пишранд и, все так же улыбаясь, обратился к супруге Маспи:
- Будьте любезны, мадам Селестина, верните мне, пожалуйста, часы.
Наступила тишина. Селестина попыталась было отнекиваться, но под
суровым взглядом мужа опустила голову и, вытащив из кармана часы, смущенно
протянула инспектору.
- Простите... это я случайно, - пробормотала она.
Элуа пристыдил жену:
- Ну как тебе не стыдно, Селестина? Это же наш гость!
И, вернувшись к полицейскому, он с умилением добавил: