"Шарль Эксбрайя. Вы помните Пако?" - читать интересную книгу автора

- Не ходи сейчас, Мигель! Ты не имеешь права...
- А они? Им, по-твоему, все дозволено?
Слова так теснились в голове Кончи, что она не сразу нашлась с ответом.
- Останься, Мигель! Тебя арестуют! А потом будут судить и отправят в
тюрьму... Ты станешь убийцей! Нет, ты не должен так поступать!
- Но кто же тогда?
Он оттолкнул жену, и еще долго стук захлопнувшейся за ним двери болью
отдавался в груди Кончи Люхи. Однако не успел Мигель свернуть с калле
Росельон, как его жена уже лихорадочно набирала 70,333 - номер домашнего
телефона комиссара Мартина.


Мигель брел по улице, как слепой. Прохожие, на которых он натыкался,
сыпали проклятиями, но Люхи ничего не слышал. Пако зарезали. Его, Мигеля,
отцу вспороли живот. Прикончили, как животных на бойне... В мирной тишине
барселонской ночи Люхи двигался наугад, ничего не видя и не слыша, словно
сгусток ненависти, чуждый мягкого очарования ночной жизни. Он шел мимо
небольших компаний, громко смеявшихся и болтавших, мимо не желавших
расставаться парочек. Иногда какой-нибудь загулявший молодой человек у
запертой двери своего жилища провожал инспектора удивленным взглядом,
недоумевая, куда запропастился серено* или он так крепко заснул на своем
табурете, что не слышит, как один из жильцов отчаянно хлопает в ладоши. Люди
под руки прогуливались по набережным. Мигель не обращал на них внимания, как
не заметил и патрульных с автоматами за спиной, цепочкой двигавшихся вдоль
тротуара.
______________
* Sereno (исп.) - сторож. - Примеч. перев.

Только свернув на калле Конде дель Азальто, Люхи начал потихоньку
воспринимать окружающий мир. Полицейский замер и огляделся. Он стоял на
подступах к "баррио чино", на границе старого города, которую столько раз
пересекал... Черт возьми, каким образом он сюда попал? Этого Люхи не мог
вспомнить... Он закурил сигарету и, прижавшись спиной к стене дома, стал
думать. Внутренний голос настойчиво твердил, что, убив Виллара, Мигель
потеряет Кончу, любимую работу и свободу, и, таким образом, дон Игнасио даже
после смерти возьмет над ним верх. При воспоминании о жене его охватила
такая нежность, что напряженные мышцы вдруг ослабли. Имеет ли он право в
благодарность за годы любви и преданности покрыть жену позором? Не
повелевает ли долг пожертвовать эгоистичной ненавистью ради счастья Кончи?
Он бросил сигарету, раздавил носком ботинка и подошел к краю тротуара,
собираясь подозвать первое же такси и вернуться на калле Росельон.
- Здравствуйте, сеньор инспектор!
Люхи обернулся. Перед ним стоял старый полицейский, которого Мигель
знал с незапамятных времен и очень любил - старик немного напоминал
сохранившийся в памяти образ отца. У Энрико Люхи было такое же честное лицо
с покрасневшими от бесконечных ночных дежурств глазами.
- Доброй ночи, Агвилар!
Полицейский побрел прочь тяжкой поступью человека, уставшего отмерять
километр за километром, а Мигель с волнением смотрел ему вслед. Должно быть,
точно так же ходил и его отец... И вот уже отцовский призрак возник перед