"Шарль Эксбрайя. Овернские влюбленные" - читать интересную книгу автора

- Знайте, молодой человек, я никогда и ни на что не намекаю! Я всегда
говорю то, что я говорю, ни больше и ни меньше, нравится это кому-либо или
нет. А кроме того, я попросил бы вас вспомнить о своем положении в этом доме
и говорить со мной другим тоном!
- Но послушай, Дезире... - вмешался нотариус.
- Оставь меня в покое! Мы с мсье Лепито отлично поняли друг друга. Не
так ли, мсье Лепито?
Тут только до Франсуа дошло, что "Мсье Старший" мог проведать о его
записках Соне. Эта мысль пронзила его, и он просто оцепенел от страха.
- Я... я уверяю вас, что...
- Так вот! В следующий раз я поставлю все точки над i! Но в ваших же
интересах, чтобы этого не произошло!
Нотариус с трудом утащил брата из конторы и, едва они оказались за
дверью, воскликнул:
- Я совершенно не понимаю, за что ты устроил ему такую выволочку,
Дезире!
- Да ты просто убил бы меня, если б хоть что-нибудь когда-нибудь
заметил!
- Ладно-ладно, поди узнал, что у Франсуа есть подружка. И что с того?
Он еще молод, разве нет? Не все же такие, как ты!
Мсье Дезире с состраданием поглядел на брата.
- Мой бедный Альбер, порой ты бываешь глуп... ну просто до умиления.
- Я запрещаю тебе...
- Отвяжись! В отличие от тебя мне надо работать!
И, повернувшись на каблуках, "Мсье Старший" проследовал в свой кабинет.
После ухода хозяев оставшиеся принялись обсуждать выпад мсье Дезире.
Мадемуазель Мулезан громко возмущалась, что с клерком публично разговаривают
столь резким тоном. "Да-а, теперь не то, что раньше, - философски заметил
мсье Вермель, - добрые отношения между хозяевами и нами, увы, уходят в
прошлое безвозвратно". Ремуйе очень заинтересовала причина разноса. И только
Франсуа, испуганно помалкивал. У него не было никакого желания
откровенничать. Заметив эту растерянность молодого коллеги, старший клерк
немедленно поспешил на помощь.
- Не отчаивайтесь, старина... Мсье Дезире всегда готов отделать
человека... Да еще помешан на морали - другого такого чистоплюя навряд ли
найдешь. Полагаю, пронюхал о какой-то вашей интрижке... а, приятель?
- Да что вы, какая еще интрижка?!
Франсуа говорил вполне искренне. Ему бы и в голову никогда не пришло
назвать подобным пошлым словом то исключительное, божественное чувство,
которое влекло его к Соне Парнак. Антуан пожал плечами.
- В конце концов это ваше дело! Во всяком случае, никто не имеет права
соваться в вашу личную жизнь! А кстати, подите-ка погуляйте немного, это вас
успокоит. Заодно отнесите досье Мулиэрна мэтру Живровалю, он как раз просил
его прислать. А дело "Мура-Пижон" дайте-ка мне, я его малость приведу в
порядок.
Обрадовавшись, Франсуа живо собрал бумаги, кое-как запихал их в папку и
протянул ее Ремуйе. В этот момент из папки вывалилась фотография Мишель
Парнак. Практически тут же три пары округлившихся от удивления губ издали
громкое "О-о-о!"
- Так вот где собака зарыта! - ухмыльнулся довольный Антуан.