"Шарль Эксбрайя. Не сердись, Иможен " - читать интересную книгу автора

приступила к новым обязанностям в надежде со временем заработать пенсию и
навсегда вернуться в Каллендер, где в ожидании этой минуты ежегодно
проводила отпуск. Так прошло двадцать лет. За это время Иможен, которую
начальство весьма ценило за серьезность и рвение в работе, перевели в
Разведывательный отдел Адмиралтейства, что позволяло мисс Мак-Картри
намекать друзьям из Каллендера, будто она работает на Интеллидженс Сервис
(если при этом Иможен и допускала маленькое преувеличение, то почти
бессознательно). Это, несомненно, повысило ее престиж, тем более что никто
толком не понимал, о чем речь.


С тех пор как мисс Мак-Картри приехала в Лондон, она постоянно снимала
маленькую квартирку на Паултон-стрит, в Челси, аккуратно платя за жилье
домовладелице миссис Маргарет Хорнер. И зимой, и летом Иможен просыпалась в
шесть часов утра. Первым делом она подбегала к окну и, осторожно приподняв
тюлевую занавеску, выглядывала на улицу. Чаще всего шел дождь, и мисс
Мак-Картри презрительно пожимала плечами.
- Гнусная погода, достойная этой гнусной страны! - говорила она,
намеренно забывая, что в Шотландии погода, как правило, еще хуже.
Почистив зубы и причесавшись, Иможен надевала халат (с единственной
целью предстать в достойном виде) и шла приветствовать фотографию отца.
Облаченный в форму капитана индийской армии Генри Джеймс Герберт глядел на
нее с чуть-чуть придурковатой улыбкой, свойственной слишком преданным
почитателям виски, но для дочери в этой улыбке воплощалось все остроумие
Горной Шотландии, а взгляд слегка выпученных глаз казался ей энергичным.
- Добрый день, папа... Ваша крошка Иможен по-прежнему в изгнании, но
настанет час, когда мы с вами вернемся на родину и станем мирно жить среди
своих!
По правде говоря, это было лишь данью красноречию, поскольку Иможен
отлично знала, с одной стороны, что время отставки наступит через двенадцать
лет, и, следовательно, заранее могла определить срок того, что называла
изгнанием, а с другой - что ее отец и так остался в Каллендере и покоится на
маленьком кладбище подле своей супруги Филлис, своих и ее родителей. Однако
для дочери Горной Шотландии действительность не представляет ни малейшего
интереса, если ее чуточку не подкрасить. После ритуального приветствия отца
Иможен застывала перед гравюрой, хранившейся в их семье с незапамятных
времен и изображавшей Роберта Брюса среди холмов у Гейтхауз-оф-Флит в то
время, когда он в пылу сражения сочинял знаменитую песню "Призыв Роберта
Брюса к армии перед сражением у Баннокберна", которая стала национальным
гимном. Глядя на портрет героя Независимости, мисс Мак-Картри не говорила ни
слова - ей достаточно было взглянуть на Роберта Брюса, чтобы кровь быстрее
заструилась по жилам и все ее существо охватило приятное тепло, а мышцы
напряглись, словно готовясь к неизбежным новым схваткам.
Затем, следуя каждодневному ритуалу, Иможен скидывала халат и,
оставшись в трусиках и лифчике, критическим взором изучала себя в большом
зеркале на дверце шкафа. Здесь не было и намека на кокетство, напротив, мисс
Мак-Картри лишь проверяла, в достаточно ли она хорошей форме на случай
возможного сражения.
В зеркале отражалась высокая - пяти футов и десять дюймов - крепко,
почти по-мужски скроенная женщина с той удивительно белой кожей, какая