"Иван Иванович Евсеенко. Паломник " - читать интересную книгу авторана ходу, может, один-два, не дозовешься их, не допросишься. А у Миши трактор
свой, выкупленный еще в колхозе, он ему самоличный хозяин, от него живет и кормится, и особенно по весне, когда идет пахота. - Я буду в отлучке, - начал, не торопясь, излагать свою просьбу Николай Петрович, - так ты Марье Николаевне огород вспаши, не промедли, а то она совсем изведется. - А ты куда настроился, дед Коля? - светлея лицом после выпитой рюмки, поинтересовался Миша. - В Киев надо проехать, - правдиво, но без особых подробностей ответил Николай Петрович. - Ого! - изумился Миша. - И чего ты забыл в Киеве?! - Надо! - еще тверже отвел неурочный разговор в сторону Николай Петрович, хотя, может, и стоило рассказать Мише все, как оно есть на самом деле. Глядишь, он и не тянул бы с ответом, а поскорее дал обещание вспахать Марье Николаевне огород к сроку. Но Николай Петрович ничего не рассказал. В последнюю минуту он сумел сдержать себя, вдруг забоявшись, что Миша, выпив еще рюмку-другую, затронет его каким-нибудь неосторожным словом, посмеется над стариковским намерением Николая Петровича ехать в Киев на богомолье и, наоборот, в просьбе откажет. Мол, я людям, которые безотрывно при доме-огороде сидят, и то не всем пашу - не успеваю, - а уж всяким паломникам, богомольцам, что в разгар страды по церквам разъезжают, на чужие руки только надеясь, и подавно не буду - некогда! На душе у Николая Петровича после таких слов потемнеет-погаснет, и неизвестно еще, чем эта темнота для него закончится. А с Миши очень даже может статься - скажет, пожилые годы Николая Петровича в расчет не возьмет, любого иного начальства. Оттого и гоношится, оттого и куражится. Николай Петрович нрав его давно изучил, поэтому и пришел не с пустыми руками. Выпивка нынешняя вроде бы как задаток Мише, забыть ее, нарушить после свое обещание будет ему трудно - это уж совсем надо совесть потерять. - Деньги Марья Николаевна отдаст, - налил Мише еще одну рюмку Николай Петрович. - Да что деньги! - начал все-таки заводиться Миша. - Трактор не на ходу! - А чего ж так? - заволновался, забеспокоился Николай Петрович. - Пахать пора. Народ на тебя надеется. - Конечно, надеется, - горделиво усмехнулся Миша и вдруг упал головой на стол. - Но трактор не на ходу. Знал эти Мишины падения Николай Петрович, не первый ведь год, не первую весну стучится к нему с бутылкою в руках. И частенько бывало, что, выпив рюмку-другую, Миша подобным образом падал головой на стол и начинал куражиться: то трактор сломался, то солярки нет, то очередь на пахоту большая, до самого июня все забито, так что забирай, дед, свою бутылку и иди к председателю, поглядим, как он пить-разговаривать с тобой будет. И никак ты Мишу с этой мысли, с этого куража и пьяного упрямства не собьешь. Похоже, и сегодня его на старых дрожжах развезло дальше некуда, и теперь он будет лежать на столе пластом до самого вечера. Но ведь и без окаянной этой бутылки прийти никак невозможно - Миша и вовсе с ним разговаривать не стал бы, он к этим бутылкам приучен сызмальства, с шестнадцати лет, когда только выучился в районе на тракториста. |
|
|