"Иван Иванович Евсеенко. Паломник " - читать интересную книгу автора

на ходу, может, один-два, не дозовешься их, не допросишься. А у Миши трактор
свой, выкупленный еще в колхозе, он ему самоличный хозяин, от него живет и
кормится, и особенно по весне, когда идет пахота.
- Я буду в отлучке, - начал, не торопясь, излагать свою просьбу Николай
Петрович, - так ты Марье Николаевне огород вспаши, не промедли, а то она
совсем изведется.
- А ты куда настроился, дед Коля? - светлея лицом после выпитой рюмки,
поинтересовался Миша.
- В Киев надо проехать, - правдиво, но без особых подробностей ответил
Николай Петрович.
- Ого! - изумился Миша. - И чего ты забыл в Киеве?!
- Надо! - еще тверже отвел неурочный разговор в сторону Николай
Петрович, хотя, может, и стоило рассказать Мише все, как оно есть на самом
деле. Глядишь, он и не тянул бы с ответом, а поскорее дал обещание вспахать
Марье Николаевне огород к сроку.
Но Николай Петрович ничего не рассказал. В последнюю минуту он сумел
сдержать себя, вдруг забоявшись, что Миша, выпив еще рюмку-другую, затронет
его каким-нибудь неосторожным словом, посмеется над стариковским намерением
Николая Петровича ехать в Киев на богомолье и, наоборот, в просьбе откажет.
Мол, я людям, которые безотрывно при доме-огороде сидят, и то не всем пашу -
не успеваю, - а уж всяким паломникам, богомольцам, что в разгар страды по
церквам разъезжают, на чужие руки только надеясь, и подавно не буду -
некогда! На душе у Николая Петровича после таких слов потемнеет-погаснет, и
неизвестно еще, чем эта темнота для него закончится. А с Миши очень даже
может статься - скажет, пожилые годы Николая Петровича в расчет не возьмет,
он по весне со своим трактором для деревенских стариков и старух поважнее
любого иного начальства. Оттого и гоношится, оттого и куражится. Николай
Петрович нрав его давно изучил, поэтому и пришел не с пустыми руками.
Выпивка нынешняя вроде бы как задаток Мише, забыть ее, нарушить после свое
обещание будет ему трудно - это уж совсем надо совесть потерять.
- Деньги Марья Николаевна отдаст, - налил Мише еще одну рюмку Николай
Петрович.
- Да что деньги! - начал все-таки заводиться Миша. - Трактор не на
ходу!
- А чего ж так? - заволновался, забеспокоился Николай Петрович. -
Пахать пора. Народ на тебя надеется.
- Конечно, надеется, - горделиво усмехнулся Миша и вдруг упал головой
на стол. - Но трактор не на ходу.
Знал эти Мишины падения Николай Петрович, не первый ведь год, не первую
весну стучится к нему с бутылкою в руках. И частенько бывало, что, выпив
рюмку-другую, Миша подобным образом падал головой на стол и начинал
куражиться: то трактор сломался, то солярки нет, то очередь на пахоту
большая, до самого июня все забито, так что забирай, дед, свою бутылку и иди
к председателю, поглядим, как он пить-разговаривать с тобой будет. И никак
ты Мишу с этой мысли, с этого куража и пьяного упрямства не собьешь. Похоже,
и сегодня его на старых дрожжах развезло дальше некуда, и теперь он будет
лежать на столе пластом до самого вечера. Но ведь и без окаянной этой
бутылки прийти никак невозможно - Миша и вовсе с ним разговаривать не стал
бы, он к этим бутылкам приучен сызмальства, с шестнадцати лет, когда только
выучился в районе на тракториста.