"Николай Николаевич Евреинов. Тайна Распутина " - читать интересную книгу автора

До каких откровенностей доходил иногда этот "старец", мы знаем хотя бы
из копии протокола показаний б. иеромонаха Илиодори, (привлекавшегося по ст.
103 бывш. Уголовного Уложения), в каковых показаниях приведены по-видимому
"общие места" рассказов "старца" о своей придворной карьере.
"Царь и царица, - хвастал обычно Распутин, - становились передо мной на
колени и целовали мои ноги. Государь называл меня Христом, императрица во
всем слушалась меня. Когда я прихожу, она кладет голову на плечо ко мне. Я
беру ее на руки свои, жму ее и на руках ношу ее. Я хожу по дворцу, как по
своему дому. Для меня всегда открыты двери в детскую царской семьи" и т. п.
После ужина вслед за оркестром балалаечников появился женский хор.
Показывая певичкам жилет, вышитый "старушкой" (так называл Распутин
Александру Федоровну), пьяный "старец" тут же прибавил про "самодержицу всея
России":
"Я делаю, с ней всё, что хочу" [Там же, стр. 31].
Начав с жилета, Распутин кончил тем, что "сбросил с себя платье и
предстал перед хором в таком виде, что все хористки потребовали немедленного
его удаления, заявив при этом, что они петь не будут. Распутий на это
ответил: "В царской семье и показывался, может быть, еще в более интересном
виде" ["Бирж. Вед." от 8-го марта 1017 г. См. заметку "За что ушел в
отставку генерал Джунковский"].
По сведениям пристава 2 уч. Сущевской части г. Москвы подполковника
Семенова, поведение Распутина в эту ночь "приняло совершенно безобразный
характер какой-то половой психопатки: он, будто бы. обнажил свои половые
органы и в таком виде продолжал вести беседу с певичками, раздавая некоторым
из них собственноручные записки с надписями вроде: "люби бескорыстно" и пр.
[См. "совершенно секретное" и "тайное" доношение начальника "отделения по
охранению общественной безопасности и порядка в г. Москве" Мартынова от 3-го
июня 1915 г. за .N 29183 товарищу мин. вн. дел Джунковгком"]. Поднялся
невероятный скандал. Присутствовавшие настаивали на составлении протокола.
"Приехал градоначальник Адрианов и стал успокаивать хор и просить не
составлять протокола, так как это не понравится царской семье" ["Бирж. Вед."
от 8-го карта 1917 г.].
По другим источникам, генерал Адрианов хотел доложить царю о скандале,
но дворцовый комендант генерал Воейков не допустил его до этого, и Адрианов
обратился тогда к генералу Джунковскому, пользовавшемуся правом
непосредственного доклада Николаю II, исходатайствованным ему еще Н. Л.
Маклаковым.
Джунковский, ярый противник Распутина, несколько раз уже пытавшийся
представить его в надлежащем свете "пред очами императора", был рад,
конечно, воспользоваться идриановскими сведениями об инциденте в "Яре",
чтобы окончательно скомпрометировать "старца", столь оригинально
исполнявшего обет молитвы в .Москве на патриаршей могиле.
Николай II, не доверяя, как и следовало ожидать, "наветам" на
"святого", поручил произвести дополнительное следствие по этому делу своему
любимому адъютанту (интимному фавориту царицы) Саблину.
Последний, как это ни было ему тяжело, должен был всецело подтвердить
справедливость показаний Джунковского и Адрианова.
Что тут было делать? Факты оказались, несмотря на "высочайшую волю",
неопровержимы.
Тогда Николай II, Александра Федоровна и се "знаменитая" подруга Анна