"Николай Николаевич Евреинов. Тайна Распутина " - читать интересную книгу автора

с попавшими в его руки (от Илиодора) письмами царицы и ее дочерей к
Распутину, посоветовать Николаю II выслать "человека божьего" из
Петербурга, - П. Г. Курлов и ею клика, нейтрально относившиеся к "отцу
Григорию", сочли такой поступок просто дурацким со стороны председателя
Государственной Думы. - "Нужно быть таким самоуверенным и таким ограниченным
человеком, как Родзянко, чтобы удивляться и быть недовольным, когда его
совет не имел никакого успеха". - смеется П. Г. Курлов в своих воспоминаниях
[Op. cit... стр. 183].
Чего же больше! Сама родная мать Николая И, сама родная сестра
Александры Федоровны, и те, как ни старались, не смогли развенчать "старца"
в глазах своего упрямого родственника. И Марии Федоровне, и Елизавете
Федоровне последний отвечал всегда самоуверенно и неизменно одно и то же:
"Это все клевета. Впрочем, на святых всегда клевещут" [М. Палеолог.
"Распутин", стр. 19].
Раз "на святых всегда клевещут", а Распутин "святой", - туг разумеется,
все, без исключения, должны были потерпеть полное фиаско в просветлении
Николая II. С таким силлогизмом ничего не поделаешь! - Тут встанет в тупик и
мудрейший знаток логики на свете!
Но так как законы логики были не писаны для большинства поенных старого
закала и так как некоторым из них казалось, что стену удается в некоторых
случаях прошибить своим лбом, то великий князь Николай Николаевич, - эта
"кавалерийская косточка", как его называли товарищи по оружию, - предпринял
в начале войны вновь шаги к разубеждению Николая II в святости "отца
Григория", путем личного, родственного воздействия на монарха.
Николай Николаевич, впрочем, считал, что ему особенно легко достичь
желанного по той простой причине, что он был, как и царь, мистиком-спиритом
и вместе с тем лицом, представившим ему в 1906 году, вместе с женой своею
Анастасией (тогда еще невестой); их бывшего фаворита о. Григория. Так как
близкое знакомство с ним скоро раскрыло глаза Николаю Николаевичу на
истинную сущность рекомендованного им царю "подвижника", то великий князь,
сознав спою ошибку, стал тревожиться, как бы она не стала роковой для
династии. Время настало грозное: - война с превосходившим своей военной
культурою неприятелем; положение главнокомандующего всеми боевыми силами
внушало чувство широкой ответственности перед народом: народ знал, что при
дворе творится некое "непотребство" под влиянием Гришки Распутина!.. - И
великий князь, как главнокомандующий на фронте, решил обезопасить тыл
удалением от царя виновника такого "непотребства".
Сказано - сделано! - и вот, в конце 1914 года, Николай Николаевич,
через посредство своего управляющего хозяйственной частью дворца полковника
Балинского, обращается к директору департамента полиции С. П. Белецкому с
просьбой дать сведения о порочных наклонностях Распутина, "так как, по
словам полковника Балинского, великий князь решил определенно поговорить с
государем об удалении Распутина из Петрограда" [С. П. Белецким. "Григорий
Распутин". Изд. "Былое". П., 1921 г., стр. 13.].
Получив просимые сведения, почерпнутые С. П. Белецким из имевшейся у
него лично на руках филерской сводки о скандальном поведении Распутина, в.
кн. Николай Николаевич отправился немедля к своему "высокому тезке" и
"умолял, заклинал царя, - как пишет Палеолог, - прогнать гнусного мужика"
[М. Палеолог. "Распутин", стр. 28], несколько раз возобновляя попытку.
Ничего не вышло.