"Николай Николаевич Евреинов. Тайна Распутина " - читать интересную книгу автора

оставалось одно: взглянуть на царскую прерогативу, как на собственную. -
Отсюда в сущности и начинается самодержавие Распутина под маскою
самодержавия Николая II.
Мы знаем, со слов С. П. Белецкого, что, "при каждой смене министра
внутренних дел или председателя совета, поднимался вопрос о материальном
обеспечении Распутина, какое исключало бы возможность проведения им дел, во
многих случаях, сомнительного характера" [С. П. Белецкий "Григорий
Распутин", стр. 63.]; знаем, что министр А. Н., Хвостов и тот же Белецкий
выдавали Распутину ежемесячные субсидии, имевшие целью подкуп "старца" в их
карьеристических целях; знаем, что целый ряд аферистов и просто ходатаев за
себя и других делали изрядно-крупные подношения Распутину в виде подарков,
пожертвований и т. п., предназначавшихся "старцем" отчасти на дела
благотворительности (ради широкой популярности), отчасти же на перестройку и
омеблирование дома в с. Покровском, улучшение своего хозяйства и прочие
"собственные нужды".
Но, зная всё это, мы тем не менее глубоко поражаемся той близорукости,
с какой подобные Палеологу или С. П. Мельгунову современники Распутина
взирали на последнего как на подкупленного агента Германии, как на какого-то
"мошенника", которого банкирам Манусам и Рубинштейнам легко удавалось
обращать взяткой в "слепое орудие" их финансовой политики.
Распутин, отнюдь не брезгуя "чужими" деньгами [Он даже поучал
Александру Федоровну: - "если будут предлагать большие суммы (с тем, чтобы
получить награды), их нужно принимать, так как деньги очень нужны" (См.
Письма А. Ф. от 3-го ноября 1915 г.)], был разумеется гораздо
требовательней, чем это полагали в своей наивности и тот же посол Франции, и
многие другие. Хитрому "старцу" нужна была прежде всего безопасность трона,
негласно им самим занимаемого, нужно было укрепление царского престижа,
вот-вот готового рухнуть под угрозой полчищ Вильгельма II, нужно было
спасать царя, а главное себя, себя самого, связанного с царем я его казною,
сулившими куда большие блага, чем те, что были в распоряжении какого-то
Мануса, который "обеспечивал связи с Берлином". - Вот где надо искать
причину поворота Александры Федоровны, находившейся под полным влиянием
Распутина, в сторону сепаратного мира с Германией (намек на который мы
находим уже в письме царицы от 17-го апреля 1915 г., где она цитирует
Николаю II послание своего брата вел. герцога Эрнста-Людвига с предложением
"начать строить мост для переговоров").
Что ко времени войны 1914 - 1916 г. г. Распутин окончательно овладел
директивой всей государственной и церковной жизни России и что Илиодор,
называя его "неофициальным русским царем и патриархом" [Op. cit., 94.], не
слишком фантазировал, в этом теперь - после Опубликования целого ряда
документов, относящихся к эпохе "распутиновщины" - нам не приходится,
пожалуй, сомневаться ни в малейшей степени.
За недостатком места в настоящем очерке для планомерных доказательств
сказанного, мы ограничимся лишь несколькими фактами, как наиболее яркими и
несомненными примерами самодержавия Распутина.
О том, что в делах церкви Распутин стал для духовенства "царь и бог",
мы можем заключить не только из земных поклонов В. К. Саблера, отвешенных
Распутину за назначение обер-прокурором Синода, не только из победы
Распутина над еписк. Гермогеном и т. п., но и непосредственно со слов самой
царицы Александры Федоровны, из письма которой (12 ноября 1915 г.) мы