"Лариса Евгеньева. Эра Милосердия (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Через полчаса Эра выключила суп, сварила пачку пельменей, и они
пообедали. Мурашов вполне освоился и уже не казался таким зажатым.
Впрочем, так происходило с каждым, кто первый раз встречался с Андреем
Семеновичем; очень быстро забывалось о том, что он "не такой", а
следовательно, с ним нужно как-то по-особенному себя вести.
Совершенно освоившись, Мурашов принялся наскакивать на Андрея
Семеновича, защищая свое полное право учить только те предметы, которые
ему понадобятся в будущем и к которым он питает склонность - физику,
например, или математику, - и полностью игнорировать географию, биологию и
английский, которые только заполняют мозг ненужным мусором.
- Какой в этом вообще смысл? - прожевывая пельмень, воскликнул он.
- А что ты предлагаешь?
- Я предлагаю разделять по классам - математический, гуманитарный,
естественных наук... Или по школам! А кто не хочет учиться вообще - того и
не заставлять. Пять классов окончил - и гуляй!
- И много таких, которые не хотят?
- Ого! Еще сколько!
Андрей Семенович молчал, о чем-то задумавшись. Эре нетрудно было
догадаться - о чем. Наверное, догадался и Мурашов.
- Не исключено, - проговорил наконец Андрей Семенович, - что
впоследствии они пожалеют об этом и захотят учиться, а время будет утеряно
безвозвратно.
- Может быть, - пробормотал Мурашов. Потом сказал: - Насколько легче
было бы жить, ну и... распределять свое время, свои занятия, что ли, если
бы человек знал, в чем будет смысл его жизни. Иначе очень трудно.
- А ты считаешь, что все в жизни должно быть легко? Смысл жизни...
Чтобы на этот вопрос ответить, нужно всю жизнь тем и заниматься, что
отвечать.
- То есть жить?
- Вот именно.
- Но ведь человек должен знать, будет у него в жизни хоть что-нибудь
стоящее или нет. Иногда бывает так тошно! Конечно, словес кругом хватает:
сами, своими руками, гип-гип тру-ля-ля, но ведь это всего лишь словеса.
Сам... а как сам? Вот вы, например...
- Что я? Смысл жизни у всех один: реализация своих способностей,
стремление к счастью, если хочешь... Может, то, что я сказал, ты тоже
назовешь словесами, я не знаю...
Мурашов отрицательно покачал головой, но как-то вяло, без задора. Они
посидели еще немного и вскоре ушли, попрощавшись с Андреем Семеновичем,
который пригласил Мурашова заходить к нему запросто, без церемоний.
Мурашов молча кивнул - он по-прежнему был какой-то словно пришибленный, и
лишь на улице он сказал Эре:
- Знаешь, после всех этих разговоров - "учиться - не учиться", "смысл
жизни" и прочая, и прочая - я чувствую себя так, будто жалуюсь на плохой
аппетит человеку, умирающему от голода. Короче говоря, препаршиво.
- Это с непривычки. Знаешь, для меня Андрей Семенович никогда не был
каким-то особенным. Ну, то есть в обычном смысле ничем не выделялся.
- А это уже "с привычки", - хмыкнул Мурашов. - Что, ты сама не можешь
понять, чего все это ему стоило? Получить образование и все остальное...
- Да... Просто страшно представить. У них ведь книги, знаешь,