"Ганс Гейнц Эверс. Смерть барона фон Фриделя" - читать интересную книгу автора

которой вы хотели советоваться!
Он несколько растерялся. "Я думал", - сказал он.
Я была очень любезна. "Вы думали, господин профессор, увидеть мужчину,
не правда ли? Но барон настолько же женщина, насколько я мужчина - и сегодня
вы видите меня в облике женщины. Вот это-то".
Тайный советник прочел мне целую лекцию относительно Venus Urania; в
его лекции не было ни слова, которого я не знала бы уже раньше. Дело в том,
господин барон, что вы сами усердно занимались этим вопросом, а я ведь
унаследовала и вашу память, как и вообще все остальное. Конечно, профессор
принял меня за вас, милостивый государь, и, конечно, он принял вас за
приверженца уранизма. Я оставила его в этом убеждении; тем более, что я
знаю, как это будет вам обидно, миостивый государь, - это маленький ответ на
те глупости, которые вы любите говорить мне в этой книге.
Берегитесь, милостивый государь! Если вы хотели войны - то я принимаю
вызов.
***
Стр. 996. Почерк барона.
Так я еще существую? Неужели я получил от этой женщины милостивое
разрешение еще немного побродить по этой грешной земле?
Я не боюсь смерти и никогда не боялся. Но разве я не умирал уже сотни
раз - и снова не воскресал к жизни? И разве я знаю - если я теперь живу, -
что я живу не в последний раз?
Другие люди умирают - и тогда все кончается легкие больше не дышат,
сердце перестает биться, кровь останавливается. Мышцы, мускулы, ногти, кости
- все истлеет рано или поздно. Но мое тело продолжает жить, моя кровь
переливается в жилах, мое сердце бьется╣ только я сам перестаю существовать.
Но разве я не имею права умереть? Умереть, как другие люди?
Почему же я, именно я должен быть жертвой такого сжигающего мозг
обмана? Ведь чудес больше нет, и╣
***
Та же самая страница, продолжение той же строчки - женский почерк.
Вы ошибаетесь, чудеса еще бывают, и вы это прекрасно знаете, господин
барон! И я помню, что вы сами пережили такое чудо, когда были лейтенантом в
Кернтене. Вы ехали верхом по большой дороге, между одним крестьянским домом
и сараем стояло большое сливовое дерево. Вы очень любите сливы и сказали:
"Ах, если бы они были зрелые!" вы стали искать в ветвях зрелые сливы, но все
были зеленые и твердые - через месяц, быть может, они созрели бы! Но когда
вы на следующее утро проезжали по той же дороге, то оказалось, что сливы уже
созрели.
Разве это не чудо? Конечно. Вы сейчас же нашли подходящее объяснение.
Как дом, так и сарай, между которыми росло сливовое дерево, сгорели; пламя
не коснулось дерева, но вследствие страшной жары сливы созрели╣ в одну ночь.
Так это и было, но разве не остается все-таки чудо чудом, если даже его
можно так или иначе объяснить?
И если мне - или вам - завтра утром придет в голову задуматься над тем,
как все это случилось, - как вы превратились в меня, то скажите, господин
барон, разве не останется это превращение во всяком случае чудом?
***
Стр. 1002. Почерк барона.
Той╣