"Александр Етоев. В сказке можно оказаться..." - читать интересную книгу автора

- Так мало ребят? Маришка, сколько же всего у вас в школе классов?
- Один. То есть, классов, их пять, но помещение одно. У каждого класса
- своя скамейка. Первый - самая длинная скамейка, на четверых ребят. Три
девочки и мальчик. У нас - трое. Я к еще две девочки.
- Маришка, - я не дослушал, - а почему?
- Что почему?
- Почему так мало ребят?
- Почему-почему, я говорю, такой город. Трудно жить. А что, у вас
по-другому?
- Где... у нас? - кажется, я покраснел.
- Ну... у вас. Ведь ты же сказал, что приехал из другого места.
Смущенный, я пожал плечами и отвечать не стал.
Что я мог ответить этой маленькой незнакомой девочке? Что есть и
другие места; где все не так и жизнь идет по-другому? Где не сидят,
притаившись в лужах, жадные до живого мертвецы? Где из окон домов не летят
в твою голову гири? Ну, скажу, а что дальше? Рана на маленьком сердце?
Мечта о несбыточном? А почему о несбыточном? А ты здесь на что?
За разговором и мыслями про себя мы свернули на боковую улицу.
Она шла под уклон, была бугриста и косовата. Ноги все время норовили
запутаться в лабиринтах, сложенных из выпирающих невпопад булыжников. Идти
было непривычно трудно, а тротуар под стенами тянулся такой узкой до
невозможности полосой, что волей-неволей приходилось мучиться, идя по
камням.
Метрах в ста впереди виднелось что-то черное и большое. Я пригляделся:
опять памятник. Уж очень сильно кого-то одолевала тоска по вечности. Кого?
Мертвецов из луж? Или в городе есть и другие хозяева?
- Маришка, а эти памятники, там, на площади, теперь этот - впереди,
давно их поставили?
- Их поставили, когда строили город. Очень давно. У нас их много, не
только эти. На каждой площади, в скверах, просто на улице, во дворах.
- Даже во дворах? А ты знаешь, кто такой, например, Дантес? Или вон
там, впереди?
- Конечно. Мы это проходили в школе, мама нам говорила. Они - герои,
те, кто строил наш город. Мы должны ими гордиться и брать с них пример.
Я внимательно посмотрел на Маришку. Лицо ее было серьезным. Я ничего
не сказал, перевел взгляд на ближайший дом и увидел на угловом ризалите
табличку с названием улицы. Она оказалась незамазанной, чистой, лишь слегка
поблекшей от времени.
"Улица Неизвестного солдата" - черные буквы красиво ложились на белую
эмаль.
Мы дошли до сквера и остановились у низких кустов кизильника,
охвативших памятник плотным колючим кольцом. Прохода в кустах не было.
Я стоял и смотрел, Маришка смотрела тоже, но скорее не из любопытства,
а просто из-за меня.
Там, куда мы смотрели, за кизильником, за чугунными столбиками и цепью
высился постамент - глыба темного камня, а на глыбу, на ее тесаный верх,
была посажена башня танка. Люк башни открыт, из люка смотрит, кося глазами,
простолицый танкист без шлема. Как живой.
Он-то, наверно, и есть тот неизвестный солдат, в честь которого
названа улица. А на башне красной победной краской написано: "Прага-68".