"Сергей Есин. На рубеже веков (Дневник ректора) " - читать интересную книгу автора

говорится, цитате. А за ней я вижу целый сонм известных и для меня абсолютно
конкретных журналистов, писателей, актеров, музыкантов, которые сотворили и
обеспечили "выполнение" этой перестройки.
Умер Георгий Свиридов. Нам вместе в сентябре вручали медали к 850-летию
Москвы. Среди присутствующих он был, конечно, самой знаменитой, обреченной
на бессмертие персоной. Мне через несколько дней передал Володя Костров:
"Свиридов на тебя обратил внимание и просил привезти тебя к нему домой". Я
ответил, что с удовольствием поеду, но попозже. А вот теперь все это уже
невозможно.
Я думаю, что композитор такого масштаба и такой национальной густоты в
наше время уже невозможен.
По телевидению передали, что в С.-Петербурге Майя Плисецкая участвовала
в показе мод Кардена. Удивляться этому не приходится: во-первых, он на нее
шьет, а во-вторых, рекламирует же Михаил Горбачев "Пиццу-хат". Интересно,
кто из наших великих актрис, вернее кто первой рискнет рекламировать
прокладки.

8 января, четверг.
В два часа вместе с Володей Костровым поехали на квартиру Свиридова
прощаться. Его жена, кажется, человек религиозный, мужа не дает на
растерзание всяким общественным организациям. Жил Георгий Свиридов на
Грузинской, я даже и не предполагал, что существуют такие квартиры и такие
дома в нашей жизни. Но не в этом суть. Не в огромной, скромно обставленной,
почти без мебели квартире. Лапником застелены пол в подъезде, лестница
вплоть до шестого этажа, полы в квартире. Я положил свои скромные розы на
гроб. Лицо Свиридова было обычно, как всегда; когда глядишь на него, то не
веришь, что именно он автор гениальной музыки, божественных хоров. Зашел в
кабинет, весь пол усыпан цветами. Рояль в центре комнаты выглядит сиротой.
Мебели, кроме стола, тоже почти нет, слева на тумбочке стоит факс. Несколько
картин. Место добычи руды и алмазов. В этой квартире пугает даже
холодильник, вполне современный, - гений не пьет, не ест, летает на крыльях.
Здесь же, в спальне с двумя огромными кроватями, толпились "близкие" -
Ганичев и Андрей Золотов со своей непременной бородой, я думаю, ждали
телекамер. Спросили меня, поеду ли я завтра на отпевание в храм Христа
Спасителя. Я представил себе, как все наши отважные интеллектуалы будут
становиться, чтобы отсветиться, позади Лужкова и Черномырдина, и сказал:
"нет". Как обычно, был несправедлив и слишком к людям злобен.
Вечером включил канал "Культура": Андрей Золотов берет интервью у уже
покойного Свиридова, и это интересно и сердечно. Это его, Андрея, звездный
час и его счастье, за которое он держится.
Вечером была и другая, если так можно выразиться, светская встреча. На
пять минут я заскочил во МХАТ им. Горького к Т. В. Дорониной. Я ее должник и
понимаю, что ничем за ее помощь во время моей избирательной кампании
расплатиться с ней не смогу. В праздничный вечер хотел сделать ей что-нибудь
приятное: отвез коробку конфет, белые розы и статуэтку Сергея Есенина.
Бронзовой фигурке она была очень рада. Подарок был подобран со значением -
авторская копия памятника, который стоит напротив МХАТа на бульваре. Не могу
долго хранить подарки, которые мне постоянно вручают: они уезжают то к
пожарным, то в министерство, то к гостям института. Я целовал ее прекрасную
белую руку. Это одна из тех редких женщин, которые действуют на меня