"Сергей Есин. На рубеже веков (Дневник ректора) " - читать интересную книгу автора

дневники были бы написаны совместимо с моей духовной жизнью. Я уже вроде
махнул на это рукой, но жизнь двигалась, что-то выпадало намертво, время
было не остановить. Да и что время - я уже давно привык к тому, чтобы ничто
здесь не задерживалось: ни собственные переживания, ни интересные
впечатления, ни собственные, пускай и не средневековые, но дорогие каждому
страсти.
Но уходили люди. Пришло время, когда почему-то один за другим стали
уходить из жизни мои сверстники, друзья... Больше всего в то время меня
потрясла смерть Юрия Визбора. Он был первый из них. Я работал с ним на
радио, в иновещании, и это был первый мой ровесник, который вдруг выпал во
всенародную славу. Хоронили мы его на Кунцевском кладбище, было много
народу, мелькали лица людей, которых я знал. Мне было удивительно больно...
На кладбище я встретил еще одного нашего приятеля, ныне также
покойного, - Игоря Саркисяна. Начиналась перестройка, все трещало... Игоря я
даже не взялся подвезти на машине, не хотел, чтобы он знал, что у меня есть
автомобиль, как бы щадил его самолюбие. А Игорь был потрясающим поэтом. Я
ехал по Кутузовскому проспекту, очень боялся, что в кого-нибудь врежусь, а
дома, открыл большую конторскую книгу, давно лежавшую без дела, и написал
первую строку. Я просто не знал тогда, что так я начинаю свой Дневник.
Я решил писать только о друзьях и людях, которые уходили и были мне, по
тем или иным причинам, дороги. Может быть, такое решение я принял под
влиянием "Мольера" Михаила Булгакова, в котором один из персонажей, актер,
ставит в хронике театра крест в дни несчастий. Крест давал анонимность
персонажам жизни. Об этом знали лишь герои случившегося и летописец.
Возможно, в свое время из этих записей получилась бы небольшая книжка об
ушедших друзьях - дни у меня теперь такие, пора подводить итоги. Подобную
идею прекрасно осуществил писатель Эдуард Лимонов, выпустив в 2000 году
блестящую "Книгу мертвых" - мемуары и воспоминания об ушедших друзьях. Какие
здесь Лимонов раздал характеристики некоторым персонажам, как точно, а порой
как зло...
Потом рядом с датой смерти Ю. Визбора и написанными о нем строками
появилась вторая запись, а потом пошло... Я тогда не писал каждый день, и
когда начиналась моя "художественная" деятельность, когда у меня шли роман,
повесть, рассказ, даже статья - Дневник отодвигался. А потом опять выходила
на авансцену конторская книга. Очень медленно эта книга росла. С
мартирологом у меня не получилось. Сначала я еще что-то записывал, а потом
испугался остаться возле одних только могил. Но, тем не менее, иногда я
что-то в большой бухгалтерской книге оставлял. Описывая события, я не
старался фиксировать время в надежде, что, в конце концов, есть газеты, они
все сохранят. Писал я от руки, потом начал вклеивать в текст билеты в
театры, которые я посещал, потом стал вносить туда цитаты из полюбившихся
мне статей, вернее, из статей, которые меня обожгли. Тогда обо мне много
писала литературная пресса, в Дневнике стали появляться цитаты, я доспоривал
с оппонентами, старался писать все это покороче и пояснее. Работа у меня
тогда не была такой интенсивной, я практически был на свободных хлебах и
много занимался - опять, стыдясь, повторяю - "художественной" формой.
Для чего я писал Дневник? Конечно, было некоторое желание, чтобы вода в
ведре не высохла. Я замечал также, что в Дневнике часто формулировались
мысли, которые потом развивались в то, что я делал в прозе. Иногда в Дневник
я вставлял наклевушки сюжетов. Я вообще считаю, что писатель должен все