"Банана Есимото. Тень при лунном свете" - читать интересную книгу автора

Банана Есимото

Тень при лунном свете

***

У Хитоси всегда был при себе колокольчик, прикрепленный к портмоне, в
котором он держал свой проездной билет. Хотя это была безделушка, которую я
подарила ему, еще когда мы не были влюблены, ему было суждено никогда с ним
не расставаться.
Мы познакомились с ним, когда ученики второго класса повышенной школы
отправились в путешествие, хотя мы и были в разных группах. Поскольку во
время путешествия каждая группа двигалась по особому маршруту, мы оказались
все вместе только во время поездки на скоростном поезде "Синкансэн". Мы
пожали друг другу руки, когда по прибытии шутливо прощались на платформе. И
вдруг я вспомнила про колокольчик с кошки, завалявшийся в кармане моей
школьной формы. Со словами: "Подарок на прощанье" я протянула ему
колокольчик.
- Что это такое? - рассмеялся он, с особой осторожностью взял его с
моей ладони и завернул в носовой платок.
Я очень удивилась, потому что это было совсем нетипично для юноши его
возраста.
Оказалось, что это любовь.
То ли потому, что колокольчик был подарен именно мной, то ли потому,
что Хитоси привык бережно относиться к любому подарку, но в мгновение ока я
прониклась к нему симпатией.
Этот колокольчик соединил наши сердца. Во время путешествия мы
постоянно слышали его звон. Всякий раз, когда он звенел, то напоминал обо
мне, а я непроизвольно вспоминала дни до того, как отправилась в
путешествие, я проводила время, представляя, что мне слышится звон
колокольчика под далеким, безбрежным небом, и вспоминала того, у кого он
сейчас. Когда мы вернулись, началась наша страстная любовь.
С той поры почти четыре года и днем, и ночью, в разных обстоятельствах
колокольчик всегда был с нами. При первом поцелуе, при крупных ссорах, при
ясной погоде, в дождь и снег, в нашей первой постели, когда мы смеялись и
плакали, слушали музыку или смотрели телевизор, всякий раз, когда мы были
вместе и Хитоси вынимал этот футляр, который использовал как бумажник,
оттуда доносился слабый, но ясный звук. И этот милый-милый звук потом еще
долго продолжал звучать в ушах. Задним числом то, что я его слышала, можно
приписать сентиментальности. Однако я настаиваю, что именно так оно и было.
В глубине души я считала это странным. Иногда, как бы пристально я ни
смотрела на Хитоси, мне казалось, что его нет. Много раз, когда он спал, я
могла проникнуть в него, только приложив ухо к его сердцу. Даже при виде
улыбающегося лица Хитоси мне непроизвольно приходилось напрягать зрение,
чтобы его рассмотреть. И в окружающей его атмосфере, и в выражении лица
всегда было что-то прозрачное. Поэтому меня постоянно преследовало ощущение
какой-то бесчувственности в нем. Не было ли это предчувствием того, чего я
не смогу избежать?
Возлюбленный должен умереть, прожив долгую жизнь, а я потеряла его в
двадцать, и тогда я так страдала, что мне показалось: я утратила даже