"Н.Ещенко, Е.Перехвальская. Никто кроме тебя (по одноименному телесериалу) " - читать интересную книгу автора

тебя не существует! - их взгляды встретились.
- Виктория права, - поддержал опасения мачехи Оскар. - Эта женщина и в
самом деле лишила тебя разума, ты не должен обращаться с ней, как со своей
женой, тем более навязывать ее общество семье Ломбардо.
Антонио очень доверял Оскару за его объективность в суждениях, широту
взгляда, образованность. Доверял и любил, поскольку Пласенсиа, как и он,
Ломбардо, свято чтил законы семьи, преклонялся перед мачехой, любившей
самоотверженно и нежно его покойного отца. Но бывали минуты, особенно в
последнее время, с тех пор, как в доме появилась Ракель, когда Антонио не
мог сдержать себя даже в разговоре с доктором: ему хотелось отстоять
невиновность жены, в которой он был уверен, защитить ее, такую нежную и
ранимую. Сколько можно терпеть вмешательства в его жизнь? - Антонио вскипел,
но, совладав с собой, лишь твердо произнес.
- Запомните раз и навсегда. Это мой дом, и я буду делать здесь все, что
мне заблагорассудится!..
...Чучо ликовал. Наконец-то состоялось его свидание с доном Антонио и
тот ему взамен часов отвалил триста пятьдесят тысяч песо. Целое состояние!
Будто выиграл в лотерею и даже билета не покупал... И еще сеньор сердечно
поблагодарил его... Все это Чучо рассказал дону Даниэлю, который
предостерег: с такой суммой денег ходить по улицам опасно, лучше, мол,
спрятать ненадежней. Например, в носок - оттуда их вору будет трудно
вытащить. В носок?.. Но у Чучо сроду не было носков!.. И тогда дон Даниэль
любезно предложил ему свои. И еще предложил свою рубашку и брюки - у Чучо
они были сильно поношены: куда ж в таком одеянии думать о ресторане или
каком-нибудь веселеньком местечке, куда Чучо пригласил еще вчера дона
Даниэля и тот с благодарностью согласился. Саманьего было хорошо тут, но он
нередко скучал в одиночестве: у дочерей была масса своих проблем, и нередко
он видел их всего минуты.
- Мы отлично проведем время, дон Даниэль! Клянусь, вы не раскаетесь! У
нас куча денег. Будем заходить в самые элегантные места, туда, где бывают
большие сеньоры...
Дон Даниэль с сомнением оглядел выцветшую, не первой свежести рубаху,
залатанные брюки... Да, хорошо Чучо будет смотреться. Они отправились в
город, долго бродили, выбирая где бы посидеть, пока им не приглянулся
какой-то небольшой подвальчик, куда они и вошли. Заняли столик, заказали
выпивку. Дон Даниэль все время чувствовал себя не слишком комфортно, ему и
пить уже ничего не хотелось, и есть - тянуло домой, в бунгало Ломбардо, где
он привык жить в одиночестве и где ему нравился покой и тишина, нарушаемые
лишь шумом океанского прибоя. Но Чучо от рюмки к рюмке все более входил в
раж. Ему уже не терпелось ехать куда-то еще... Они вышли на воздух, поймали
такси и снова отправились искать, где бы продолжить праздновать. Может,
варьете? - не унимался Чучо. - Там слишком шумно, возразил дон Даниэль: и он
предпочитал что-нибудь поспокойнее, хотя Саманьего видел, что его приятелю
давно пора остановиться... Но не тут-то было, Чучо был навеселе и,
рассчитавшись с таксистом, потащил дона Даниэля в какой-то маленький
ресторанчик, из открытых дверей которого доносилась громкая музыка...
Кажется, тут не грех и станцевать разок - отважился Акунья, когда они
устроились и заказали предложенный официантом напиток. "Похоже, вон та
растрепанная мне подмигивает!.." - и Чучо отправился на маленький пятачок,
где в такт музыке двигались несколько пар. Дону Даниэлю стало и вовсе не по