"Н.Ещенко, Е.Перехвальская. Никто кроме тебя (по одноименному телесериалу) " - читать интересную книгу автора

но мои дети - это моя радость, - ласковые, добрые. Особенно Ракель. Она к
тому же, сеньор, очень серьезна и трудолюбива... О! Замечательное мясо! Я
уже давно не пробовал ничего подобного... Тебе нравится, дочка? Да ты ничего
не пьешь. Давай-ка, попробуй хоть немного... Это французское... Спасибо,
сеньор, своим приглашением сюда вы доставили мне истинную радость. Когда я
расскажу об этом куму, он просто не поверит!..
- Не бойся, Ракель! - успокаивал ее Антонио, когда они, проводив дона
Даниэля, вернулись в гостиницу. - Не бойся... Я отлично знаю, почему ты так
хотела остаться в доме отца. Тебе не о чем беспокоиться! Просто я не хотел
подвергать свою семейную жизнь риску, - вдруг тебе опять придет в голову
сумасбродная идея...
- Сумасбродная идея? - засмеялась Ракель.
- Ну, да, например, сбежать. Как бы там ни было, хочу, чтобы ты знала:
когда я оставил тебя с отцом, шофер все равно следил за вашим домом... Тебе
понравился сегодняшний вечер?
- Да, спасибо, Антонио, Особенно за папу...
- Знаешь... Твой отец не такой, каким я себе его представлял.
- Да, мы простые люди, самые обычные... Мой папа, он... - у Ракель в
который раз за вечер навернулись на глаза слезы.
- Он очень хороший человек, и мне понравился, а значит, и ты мне
нравишься теперь еще больше...
- Антонио! Я не понимаю тебя...
- Разве я тебе не говорил еще сегодня, что ты очень красивая? Нет, не
говорил?..
Девушка была не в состоянии отвести руки Антонио, обвившиеся вокруг ее
талии, но он сам являл воплощение корректности:, чувствуя ее внутреннее
сопротивление, он разжал руки, отпустил ее и тихо спросил, какую комнату в
их номере она предпочитает, главную или другую. Она выбрала ту, что
поменьше...
Утром они позавтракали втроем в гостиничном ресторане. Ломбардо
отправился, как он сказал, по своим делам. Ракель с отцом - по магазинам,
уступив просьбам Антонио. Когда же вернулись в гостиницу, дон Даниэль с
удовольствием рассматривал покупки Ракель - клетчатый элегантный костюм для
улицы в желто-коричневых тонах, серебристое, обтягивающее платье для
коктейля, туфли... Сокрушенно вздыхая, спрашивал дочь, нравится ли ей
красиво одеваться и сожалел, что был не в состоянии купить своим хорошеньким
дочерям ничего подобного, потому что всегда был беден, как церковная
крыса...
- Но ты дал нам свою любовь, папа, а это гораздо важнее.
- Да, конечно, дочка, я понимаю, это важно, но и остальное тоже важно!
Этот вчерашний ужин, этот роскошный отель... Эта одежда... не знаю, но мне
кажется, он тебя любит.
- Ну, папа, он же думает, что я его жена. И старается быть со мною
любезным, не более того.
- Это значит - он благородный человек.
- Ах, папа, ты знаешь его только с хорошей стороны! Но когда он
сердится... я его просто боюсь! - Ракель замолчала, припоминая все
пережитое:
- Папа, папа!.. Если бы ты не ввязался в это дело с кумом... Может,
Антонио поверил бы, что мы порядочные люди? А?