"Ильяс Есенберлин. Шестиглавый Айдахар ("Золотая орда" #2) " - читать интересную книгу автора

ли он сам орудием судьбы, когда задумал убить Елбасмыша? И коль получилось
так, как он захотел, не само ли Небо покровительствовало ему? Да, только
судьба выбирает, кому сидеть на троне Золотой Орды. Все, все
предопределено!
Мысли Узбек-хана вернулись к тем дням, когда он решился на убийство
двоюродного брата.
Елбасмыша сделал ханом визирь Кадак. Оставалось справить поминки по
Токтаю, и можно было собирать курултай, который бы подтвердил, что все
совершено согласно Яссе великого Чингиз-хана. А что значит курултай для
человека, который уже сидит на золотом троне? Кто посмеет возразить? И
друзья, и враги будут дружно бросать в небо борики и кричать славу новому
хану, потому что каждый, кто решится поступить иначе, не доживет даже до
рождения нового месяца. Руки хана длинны, и у него всегда найдутся те, кто
рад будет выполнить его волю. Непокорного или просто недовольного удавят,
или он упадет на охоте с коня, и его найдут в степи со сломанным
позвоночником. Так решают чингизиды свои споры.
И Узбек не выказал тогда недовольства. Глубоко упрятав зависть к
двоюродному брату, он вместе с преданным ему Кутлук Темиром и с большим
отрядом воинов приехал в Орду, чтобы выразить соболезнование новому хану.
Так принято в степи, и только в одном поступил по-иному Узбек - он не повел
отряд в Орду, а велел ему до поры укрыться в оврагах близ ставки. А когда
совершилось то, ради чего приехали Узбек и Кутлук Темир, когда головы
Елбасмыша и Кадака упали к их ногам, вот тогда-то преданные воины окружили
Орду. Через три недели все эмиры, беки и нойоны выразили покорность новому
хану и подняли его на белой кошме, как велел обычай.
И потекло время, как воды великого Итиля, то бурно и стремительно, то
величаво и спокойно.
Через семь лет, после того как Узбек сел на трон Золотой Орды, в год
лошади (1318), он совершил свой первый поход в Иран. Не спеша, тщательно
готовился хан к нему. И оттого движение его туменов было похоже на
стремительный, все сметающий на своем пути бурный поток. Каждый всадник
имел по два заводных коня. Воины, закаленные на долгих облавных охотах, не
знали усталости. Они пересаживались с одной лошади на другую, покрывали за
день огромные расстояния. Многие носили кольчуги и железные шлемы, а кони
беков, эмиров и нойонов были украшены серебром.
И впереди этого войска, под белым знаменем Золотой Орды, ехал он,
Узбек-хан. Легко и радостно он чувствовал себя, сидя на гнедом густогривом
иноходце. Кровь кипела в молодом стройном теле, и горбоносое сухое лицо
было красивым и строгим.
Стремительно было движение туменов Узбека. Вскоре далеко позади
остались желтые просторы Дешт-и-Кипчак, и, миновав широкий и тихий Тан, они
вышли к Дербенту.
Железные Ворота гостеприимно распахнулись перед ханом. Местная
мусульманская знать не оказала сопротивления единоверцу. Узбек-хана ждали,
и потому появление золотоордынского войска явилось полной неожиданностью
для эмира Тарамтаза, поставленного ильханом защищать рубежи государства.
Словно бешеный поток хлынули тумены Узбека через Железные Ворота на
равнину Ширвана, сметая на своем пути немногочисленные отряды врага. Небо
покровительствовало хану в первом походе, и удача его не оставляла. Через
несколько дней белое знамя Орды уже развевалось на берегу Куры, и воины,