"Ильяс Есенберлин. Шестиглавый Айдахар ("Золотая орда" #2) " - читать интересную книгу автора

бы, о чем беспокоиться: он, Узбек-хан, добился, что нет государства ее
сильнее и могущественнее. Никто не смеет обнажить против Орды меча,
страшась грозного ее гнева. Стоять ей нерушимо, вечно.
Узбек-хан невесело усмехнулся. Нет на земле ничего вечного - он это
знал хорошо. Даже золотое солнце всходит в определенное время и, пройдя
начертанный ему создателем путь, гаснет за краем земли, отпылав напоследок
зловещим красным светом. И нет такой силы, которая заставила остановиться
светило в зените хотя бы на один миг. То же происходит и с государствами.
Узбек-хан вспомнил персидского царя Дария, Искандера Двурогого, своего
предка Чингиз-хана. Они были великими полководцами, создавшими великие
государства. Но настал срок, и, достигнув зенита славы, блеснув яркой
звездой, государства каждого из них стремительно покатились вниз,
рассыпались на мелкие осколки, похоронив под тяжестью междоусобиц былое
величие. Придет пора, и эта участь постигнет Золотую Орду.
Узбек-хан знал, что так оно и будет, потому страшился будущего. Грех
роптать на всевышнего, но слишком уж короткий определил он человеку век.
Кажется, только вчера поднял хан свой меч на Елбасмыша и сел на трон
Золотой Орды, а конечная, главная цель по-прежнему далека, как и в первый
день, когда его назвали ханом. Сильно его государство, преданные воины
охраняют границы, а удовлетворения нет, потому что не осуществилось
главное. И когда оно осуществится, сам Узбек-хан не может с уверенностью
сказать.
Решаясь на убийство двоюродного брата, Узбек мечтал, став ханом,
раздвинуть границы Золотой Орды от кипчакских степей до Багдада и Шама,
присоединить богатые города Мавераннахра. А единственное, что ему удалось,
так не дать объединиться врагам Орды. В Сердней Азии добрый десяток
правителей, и она не обладает той силой, какую представляла при Кайду. В
Мавераннахре сидит хан Кебек, в Хорезме - Кутлук Темир, Хорасаном правят
потомки Джагатая. И Афганистан, и Кавказ, и Иран, и Ирак, и Сирия живут
своей жизнью - почти не подчиняясь тем, кому должны подчиняться.
Глаза Узбек-хан сделались прозрачными и холодными. Не отрываясь,
смотрел он на бушующее море. Ему подумалось, что жизнь схожа с морем. И в
ней много таинственного и непонятного, а жизнь каждого человека подобна
волне, стремящейся к берегу, где ее ждет конец. На смену одной волне придет
другая. И так будет до бесконечности.


***

Обширна площадь перед новой мечетью, но и она не вмещала всех
желающих. Люди стояли тесно, дышали друг другу в затылки, во все глаза
глядели на высокий деревянный помост с повисшими над ним двумя ременными
петлями виселицы. Вислоусый палач с жирным лицом и тусклыми глазами
медленно расхаживал по помосту, трогал сильной волосатой рукой, проверял на
прочность ремни.
Ждал палач, ждали зрители. Тихий гул стоял над площадью. Люди
старались разговаривать вполголоса, но их так много, что, казалось,
шквальный ветер порывами проносился над их головами.
Великое событие совершалось в Крыму. Выносился приговор младшей жене
покойного султана Жадигера - Ажар и его младшему сыну Ерке Кулану. Эти двое