"Ксения Кривошеина. Недоумок" - читать интересную книгу автора

Ресторан откроют, он будет петь, народ пойдет валом, потом гастроли по всей
стране. Здесь у него шансов нет, а там свобода. Пой цыганщину, романсы,
можно и Галича, а за это денежки и слава. Скоро все поедут, и мы не хуже.
Нужно постепенно отчаливать.
Его в театре зажимают.
Талант не ценят.
Это все от зависти, это оттого, что здесь свободу задушили.
А там? Там будет иначе.
Его сразу оценят! Мирочка сказала, что она всех на уши поставит и он
будет мировой звездой!
Все говорят, что там лучше.
Письма оттуда приходят, из них понятно, что никто обратно не просится,
а значит, там хорошо.
Каждый вечер за ужином отец Миры с Шурой разговаривал. Он ему включал
разные "голоса" и объяснял, к чему они призывают. Шура верил всем, а
главное, все больше осознавал, какой он "непонятый" талант, что здесь
сплошной "совок", а там перед ним откроются двери Счастья, творчество,
сцена, гастроли. Мирочка будет его администратором и путевой звездой, они
разбогатеют, купят дом, а новая семья уверяла его, что не только он, но и
его отец сможет "там" по-настоящему стать знаменитым, место найдется всем,
главное - "держаться локтя". Шура рюмочку французского конька выпивал, потом
виски, потом пива и делал умный вид. "Да, вы правы. Я не подведу. А здесь
только зажим и никакой свободы..." Он напряженно вслушивался в "голоса", но
понять, кто есть "узник совести", "отказник", "отступник", "политзэк",
"диссидент", "невозвращенец" и просто "враг народа", было очень трудно. Отец
Миры ему раскрывал глаза на то, что "мы сейчас СССР не нужны (да и он нам
сейчас не нужен), лучше поехать на родину предков и там проявить свои
таланты". "Нас там ждут с распростертыми объятиями. Нам помогут". Он был
отставником, рассказывал о своем боевом прошлом, хвастался наградами и
частенько жаловался "на недальновидную политику партии". "Дали бы волю
таким, как мы! С нашим опытом, связями, энергией, знанием людей мы бы здесь
горы свернули и никуда бы не ехали. Мы эту страну из руин подымали, душу
вкладывали, кровь за нее проливали, а теперь нас выжимают. Ну, да они еще
наплачутся!"
Когда они эти планы обсуждали, то всегда на полную мощность включали
радиоточку, на телефон клали подушку и из розетки выключали, говорили: "Нас
прослушивают".
Это было похоже на кино про Штирлица.
Он вспоминал своего деда, как тот орал: "Всех в подвал и к стенке", а
еще он вспоминал "друзей" отца, как они в их квартире тайные беседы вели и
как отец гордился дружбой с ним". Где друзья, где враги? Картина выходила
путаная, но похоже, что за этими людьми сегодня сила, что они не только СССР
построили, умами ворочали, на кнопки невидимые нажимали, но и сейчас в их
руках власть - как захотят, так шарик и закрутят. Если здесь у них все
схвачено, то уж там они наверняка не пропадут. Старшее поколение были
молодцы, они знали, как жить! Отец его всегда прямо по жизни к цели шел, вот
награды и звания по заслугам получил, в театре на счету, друзья "наверху".
Бабка и К. П. тоже из "бойцового" отряда, всего сами добились и всегда
делили людей на "своих" и "чужих"... Шура вздыхал и вспоминал деда. Он
теперь понимал, что означали его пророческие слова, что "нельзя