"Ксения Кривошеина. Недоумок" - читать интересную книгу автора

А если она это говорит, то так и будет.
Она умная, а он дурак... ха-ха-ха, это она так шутит. Вот умора.
Почему только не берут его на гастроли?
Вот труппа едет уже второй раз в Югославию, а его оставляют запасным в
Ленинграде. Мирочка так старалась, подарки отвозила, жену директора в
правительственный санаторий устроила в Гагры, а за границу его не оформляют.
Со слов семьи, все было "схвачено". Мира сказала, что это от зависти, просто
один из бездарей хочет Шурино место занять, вместо него в репертуар влезть,
"нужно попробовать пойти другим путем", но каким, она не объяснила. Папочку
своего подключила, тот нажал на "кого надо", а мамочка ее устроила "кому
надо" пакеты с телячьей вырезкой и балыком. Уверяют Шуру, что у них есть
"наверху" свои люди, им нужно "дать на лапу" и что они "своего мальчика" в
обиду не дадут. А на днях Мира попросила его подписать письмо, сказала, что
оно будет настоящей бомбой для "главного", и когда он с гастролей приедет,
то наверняка его пригласят "наверх, то есть куда следует, и попросят кое-что
рассказать из своей жизни за границей". Шура ужасно смеялся, он представил
лицо "главного", а Мира ему обещала, что "главный на пузе к ней приползет и
будет умолять больше ничего не рассказывать". Хотя у нее в запасе есть еще
кое-что...
Вот какая сила была за Шурой!
Вот какая мощь толкала его на Олимп славы!
Он не один, он теперь с любимой соратницей, союзницей по борьбе, "а
талант нужно холить и защищать иначе его сорняки задушат" - так говорит
Мира.
Он ее боялся.
Вспоминать вслух безалаберное пьяное житье с Надей он не решался: песни
под гитару, она с сигаретой и рюмочкой Цветаеву читает, ребенок плачет,
вокруг друзья, кто уходит, а кто приходит, Ванечка помогает, девочку к себе
забирает и три рубля одалживает. Он о прошлой жизни Мире не говорит, а если
вспомнит, то она кричит: "Дебилы, недотепы, жалкие неудачники... И ты с ними
дружил! Идиот!"
Он ее боялся.
У нее над ним была особая власть.
Что это за сила, от нее исходящая, он не понимал. Иногда он чувствовал,
что ему с ней "как у Христа за пазухой", а иногда, как в воздушной яме, дух
захватывает и под ложечкой спазмит. Отступать было поздно, выбирать
невозможно!
Самому разобраться в ситуации было трудно, в голове начиналась полная
чехарда, беспорядок и звуки кузницы, будто бумажные отходы в станок
запускали, а с другого конца утильсырье выплевывалось, пространство
малогабаритное быстро заполнялось до потолка, а станок все молотил... Мира
знала, как это мысленное напряжение снимать. Она была единственным покоем и
счастьем, вроде экстрасенса.
Родители ее с ним откровенничали. Рассказывали о своих родственниках за
границей, там прижилось старшее поколение. Теперь в живых только бабушка, а
от дедушки осталась овощная лавка. Мама Миры туда ездила, да не повезло,
попала в их "шестидневную войну", думала, что ее обратно не выпустят. Теперь
несколько лет прошло, и у семьи возникли планы. Многие родственники уже
собираются, а они думают, взвешивают, считают, как, главное, не прогадать.
Ставка на Шурин талант - это главный козырь! С ним они не пропадут.