"Василий Ершов. Хитрый еврей" - читать интересную книгу автора

И еще: на изогнутой в виде буквы "Г" штурвальной колонке установлен
круглый штурвальчик управления передней ногой шасси; нам еще предстоит
научиться тонко пользоваться этой полезной системой и оценить ее
необходимость.

Первые полеты поразили нас огромностью ощущений. Все было непривычно
сначала, и всего было слишком много. Огромный самолет, руление, когда
длинный хвост приходилось протаскивать далеко вперед, а длинный нос нависал
над фонарями; мощный гул четырех огромных винтов и повышенная их вибрация;
ускорение разбега, вжимавшее в кресло на взлете; энергичное взятие штурвала
и следующий за ним отрыв и подъем в никуда, с екнувшим сердцем; грохот
потока в раскрывшихся створках шасси, удары замков, - все это было огромно,
сладостно и наполняло душу счастьем обладания. Прекрасной музыкой звучали
четкие команды и отсчет штурмана:
- Двести! Двести двадцать! Двести сорок, рубеж! Подъем! Отрыв!
Безопасная!
Внимания не хватало. Темп сменяющихся команд и действий был выше, чем
на Ил-14 и значительно выше, чем на Ан-2. Тренажер тренажером, но все надо
прочувствовать на собственной заднице, только тогда по-настоящему
выработается стереотип действий.

Уже окончив свои полеты навсегда, я по служебным обязанностям
начальника инспекции полетел как-то на Ан-24 и первый раз в жизни
присутствовал на взлете в кабине этого заслуженного лайнера. И меня, старого
пилота, поразило, что действия в кабине происходят как в замедленном кино.
Мучительно долго разбегались, убирали шасси, потом не спеша закрылки, потом
ползли до высоты первого разворота; долго карабкались до высоты перехода, и
установка давления на 760 оказалась для меня вроде как неожиданностью: как,
еще только пересекаем высоту круга?
Но доконал меня доклад высоты тысяча пятьсот метров. Я уже устал
оглядывать кабину, уже переговорил о нюансах с инструктором, сидящим на
правом кресле, уже глянул в локатор и наметил обход ближайших грозовых
засветок... как будто мне когда-нибудь их еще самому придется обходить... И
вот только тогда в наушниках прозвучал доклад о занятии тычсячи пятисот. Я
как-то внутри себя ожидал, ну, пять семьсот, что ли...
Ждать, пока наскребется заданный эшелон, не хватило терпения, и я ушел
в салон.
Вот что такое темп полета на современном лайнере. К нему сначала долго
приспосабливаешься, потом привыкаешь, а потом живешь этим темпом всю жизнь.
Каков же тогда темп работы летчика-истребителя...

После первых, ознакомительных полетов по кругу зарулили на дозаправку.
Делимся впечатлениями в салоне; инструкторский экипаж расписывает бумаги в
кабине, бортмеханик-инструктор бегает под самолетом, за ним неотступно
следует группа слушателей-бортмехаников.
Среди пилотов спор, кому пилотировать первому в очередном полете:
- Следующая очередь моя!
- С чего это? По списку - моя очередь!
- По какому списку? Ишь! Хитрый еврей!
- Кто тут хитрый еврей? Здесь один хитрый еврей - это я! -