"Виктор Ерофеев. Лабиринт Один" - читать интересную книгу автора

Достоевского (Настасья Филипповна, Грушенька) также обозначены лишь условно
(отсюда при экранизации многие русские героини кажутся слишком плотскими).
Чистота тургеневских женщин стала нарицательной. Русская литература - это
литература преимущественно "первой любви".
Целомудренность в выражениях, отсутствие сальностей, грубости,
сквернословия, атмосферы пикантности и двусмысленности (чего нельзя сказать,
например, о французской литературе) - это также отличительные черты
традиции.
Наконец, и это, пожалуй, самое главное: истина немыслима вне смысла.
Иными словами, нелепость, хаотичность, беспорядочность жизни оцениваются в
русской литературе как явления случайные, временные, неподлинные,
обусловленные конкретными обстоятельствами общественного или
психологического порядка. Эти обстоятельства могут и должны быть устранены,
и с их устранением жизнь обретает утраченный смысл. Идея того, что
человеческая жизнь полна непреходящего смысла, пронизывает всю русскую
литературу и вновь обращает нас к философии надежды.
Итак, все части художественной модели мира, созданной русской
литературой, соответствуют друг другу, находятся в гармоническом единстве.
Очень важны буквально ощущаемые в каждой строке проекция в будущее,
неудовлетворенность настоящим, требование перемен. В этой
неудовлетворенности, в непримиримости по отношению к пороку - источник
энергии революционного свойства, и недаром В.Розанов, будучи, в сущности,
оппонентом именно этой революционной, преобразовательной миссии русской
литературы, писал о том, что среди причин, породивших русскую революцию, "из
слагающих "разложителей" (старой.- В.Е.) России" нет ни одной причины
"нелитературного происхождения". Русская литература оказалась в самом деле
не только союзницей русского освободительного движения, но и его моральной
опорой. Именно поэтому она имела право говорить о негативных,
нигилистических тенденциях, возникавших в этом широком движении ("Бесы"
Достоевского). Следует сказать еще и о том, что русская литература
способствовала формированию определенного склада мышления, особого типа
национального сознания, устремленного к идеальным образцам и сохранившего
свою актуальность до наших дней.
Художественная модель мира, созданная реалистической традицией,
охватывала самые разнообразные пласты бытия, давала ответы на самые
существенные вопросы, связанные с общественным, национальным, индивидуальным
и метафизическим планами. В этой модели, которая, в отличие от других
моделей, порою трактуется как зеркало или окно в мир (тем самым забывается
об ее избирательности и о том, что она имеет свои конструктивные особенности
и системные характеристики), мы находим самые различные и порой
противоположные друг другу точки зрения, споры, до сих пор будоражащие мысль
и чувства миллионов читателей. Можно с уверенностью сказать, что русская
литература XIX века является одним из наиболее богатых и важных культурных
феноменов всей человеческой культуры в целом.
Тем не менее к концу века, в начале 90-х годов, возникает и начинает
складываться в определенную группу литературное направление, которое ставит
под сомнение некоторые положения, развитые традицией. Нас сейчас интересует
не генезис русского символизма и его связи с новейшей французской
литературой и немецкой философией того времени. Нам важно определить, где
проходит линия разрыва страдицией, водораздел направлений. Отход от традиции