"Виктор Ерофеев. Пять рек жизни (роман-река)" - читать интересную книгу автора

- Зачем? - застыдился поэт.
Каждый поэт в России мечтает умереть под забором. Я не стал настаивать.
Новосибирский журналист, с лицом умирающего Ленина, признался, что
сотрудничал с КГБ.
- И зачем тебе банка? - спросил он меня в свою очередь.
- Надо.
- Экуменизм не пройдет, - заверил он.
- Лора Павловна! - крикнул я. - Нельзя ли шампанского?
- Кончилось! - враждебно огрызнулась буфетчица. - Да что ж ты такое
выдумал? - запричитала она. - Воду матушки Волги нельзя брать на анализ!
Журналисты подсобрались на шум.
- Ну что, - сказал я, обратившись к присутствующим. - Выживет Россия или пойдет
ко дну?
- Мы лучше всех. - Раздался общий ответ.
- Еще раз о национальном запахе, - сказал я немке, медленно возвращаясь к ней за
столик.
Я иду сквозь строй бомжей, проституток с площади трех вокзалов,
железнодорожных ментов, поднимаюсь по лестнице к гардеробщикам престижных
казино, барменам, крупье, клиентам, стриптизеркам, и мне все говорят: мы
лучше всех. Я захожу в новейший туалет со стереофонической музыкой. Кабинки
заняты.
Дверцы распахнуты. В Европе блевать -жизненное событие, как и аборт, об
этом в конце жизни пишут в мемуарах. Здесь - рутина. И все эти "мы лучше
всех", по-флотски расставив свои мужские и женские ноги, блюют. И, кажется,
если в богатейшей стране на излете архического мышления мы не разуверимся в
своей превосходной степени, то мы заблюем весь мир.
Но особенно отличилась красавица Наташа из газеты подмосковного города
О., что танцевала в очень коротком платье, похожем на прилипшую к телу
тельняшку. Она подошла к нам, резко села за столик:
- Ну, как вы думаете? У меня под платьем есть белье или нет?
Я сразу понял, что ничего там у нее нет, кроме желания, но она перебила,
не дослушав:
- Я никогда не спала с женщиной, у меня, сами понимаете, были комплексы, но я бы
хотела попробовать.
Немка, не чуждая женским привязанностям, погладила ее по длинным волосам.
- Я уже полюбила твою прямую кишку, -сказала она, показав Наташе свое
экстремистское тату на бедре.
- Но вообще-то я предпочитаю его, - кивнув на меня, сказала ей Наташа на
ломанном английском языке.
Меня всегда умиляет блядовитость русских девушек.
- Рыбка! - сказал я, подняв брови.
- Хочу! Хочу! - обрадовалась она.
Тут немка не выдержала и, ссылаясь на головную боль, потащила меня на
палубу смотреть на туманную Амазонку.
- Они сумасшедшие,- сказала она. Весь Саратов прошел в выяснениях отношений.
Говорят, Саратов по-монгольски значит "Желтая гора". Местные националисты
борются с этой этимологией насмерть.


ПОДВИГ ГОЛУБИНОВА