"Мигель Эрнандес. Стихотворения " - читать интересную книгу автора

РАУЛЮ ГОНСАЛЕСУ ТУНЬОНУ

Рауль, когда б созвездьями раулей зажег пять небосклонов небосклон - тогда
б среди бунтующих знамен пять новых стягов синью полыхнули.
Развороши людской притихший улей и спящих пробуди, взорви их сон. Ты словно
луч. Лучи со всех сторон в лицо лучу, волнуясь, заглянули.
Ты занесен, как молот, ты грохочешь, ты, как протест, бушуешь над толпою,
ты, как земля, трепещешь день за днем
и выкованных, как чугун, рабочих ведешь на штурм умов, объятых мглою, чтоб
разбудить их - озарить огнем!

КАК МНОГО СЕРДЦА!

Сегодня я в смятенье, я сам не знаю - отчего все это, сегодня только боли я
открыт, сегодня дружбы я лишен, и я хотел бы с корнем вырвать сердце и под
ноги швырнуть его прохожим. Опять зазеленел засохший шип. Сегодня день тоски
в моей державе, сегодня грусть мне прострелила грудь свинцом печали.
Что делать? И вот я смерть ищу в чужих руках: оглядываю ласково ножи,
приходит мне на память друг-топор, я думаю о колокольнях стройных и о прыжке
спокойном в пустоту.
Но почему?! Я этого не знаю... А если б знал, то сердцем написал бы
последнее из писем, я сделал бы чернильницу из сердца, источник слов,
прощаний и подарков. "Ты остаешься..." - я сказал бы миру. Родился я в одну
из скверных лун, и больно мне от боли, которая весомей всех веселий.
Мне руки обескровила любовь - я простирать их больше не могу. Мой рот в
усмешке горькой искривлен. Вы видите, как взгляд мой непокорен?!
Чем больше думаю - тем больше я страдаю: каким ножом отсечь мне эту боль?!
Мне кажется: вчера, сегодня, завтра, страдая от всего на свете, сердце
похоже на аквариум печальный, на склеп, где умирают соловьи.
Как много сердца!
Хочу я сердце вырвать из груди: я - наделенный сердцем-исполином и оттого -
страдающий за всех.
И сам не знаю, почему и как я, что ни день, себе дарую жизнь...

УЛЫБНИТЕСЬ!

Шагаю, довольный: я спасся от змеи с ее многоглавыми куполами, от змеи с
чешуею из риз и церковных кубков. С ее хвоста на уста мои горечь стекала, а
петли палаческие оплетали и сдавливали мое сердце, преграждая дорогу крови.
Шагаю, удушенный адом и чадом безумных кадил, всем этим глупым церковным
великолепием, - улыбнитесь же мне! Улыбнитесь - я иду туда, где извечно
находитесь вы, наполняющие снопами и гроздьями пасти тех, кто вас презирает.
Вы трудитесь рядом со мной на пашнях, на стройках, у мартенов и в
кузницах, - люди, увенчанные коронами пота.
Я от храмов освободился (улыбнитесь же мне!), где питался печалью лампад,
заточенный в чаду алтарей, и в горы вернулся, откуда я родом, к
виноградникам, чья братская кровь сливается с моей кровью, к вашим сходам -
я слеплен из той же глины. Свой голод, и горе, и шрамы свои (недаром же я
дружил с топорами и скалами) я сплетаю с голодом вашим и горем, с вашей