"Мигель Эрнандес. Стихотворения " - читать интересную книгу автора

сокрушительного ливня.

x x x

Я прах, я глина, хоть зовусь Мигелем. Грязь - ремесло мое, и нет судьбы
печальней. Она чернить меня своей считает целью. Я не ходок, а инструмент
дороги дальней, язык, что нежно оскорбляет ноги и рабски лижет след их на
дороге.
Я, словно вал огромный, океанский, зеленый вал с холодным влажным блеском,
под твой башмак, что унижает ласку, стремлюсь, целуя, в жажде быть любимым,
ковром в узорах пены с жадным плеском стелюсь, но все напрасно - мимо,
мимо...
Идешь ты надо мной, над глиной жидкой, как будто по доске ступаешь шаткой,
хоть я под каблуком твоим, под пыткой тянусь к тебе, опережаю шаг твой, чтоб
растоптала ты с жестокостью бесцельной любовь, что порождает прах
скудельный.
Когда туман волнуется на кровлях, на стеклах пишет стужа иероглиф, и
влажный облик плача так неявствен, я падаю к стопам твоим, как ястреб с
землистым клювом, окропленным кровью. Надломленною веткою зеленой, истекшей
соком, падаю влюбленно
к твоим ногам и водорослью сердца плыву к тебе - ищу твое соседство! Я -
прах, напрасно рвусь к тебе и тщетно тяну ладони, наряжаясь в маки, грызу
подошвы я твои зубами щебня, и в красной глине сердце, в жгучем мраке таятся
жабы ревности и мщенья.
Своей ногой, ногою серны дикой меня ты топчешь, месишь, словно слякоть. Как
виноградная двойная мякоть, рот разрывается от сдавленного крика, и каждой
клеткой молит плоть моя, что надо ее в давильню бросить гроздью винограда!
Вскипает стона розовая пена, и плач проходит лабиринтом мозга. Ты
появляешься и таешь постепенно огнем свечи, предзимним тусклым воском. Но
будет плохо, если ты забудешь, что, становясь под колесом покорны, рождают
прах и глина злобных чудищ, меняющих уродливые формы.
Так берегись, чтобы земля однажды не запятнала бы твои одежды, не хлынула
потопом страстно и ревниво, жасминные твои ступни не очернила, - земля, где
не отыщешь ты опоры, сольется нежно с клеточкою каждой, вольется в кровь
твою, насытит поры, тебя облепит с первобытной жаждой!
К тростинкам ног прильнет она влюбленно, затянет их в свое смесительное
лоно и тиною тебя накроет с головою - сольется навсегда она с тобою!

x x x

И слух и зренье - мука для печали, что ищет забытья, а не просвета, и морем
в полдень с отмели прогретой спешит в глухие, сумрачные дали.
Но все, чем год за годом ни пытали, - ничто перед последней пыткой этой:
тесниной между шпагой и мулетой шагать, чтобы обвиснуть на кинжале.
Сейчас затихну я, - еще минута! - уйду, чтоб ты не видела отныне, чтоб мне
дозваться не хватило силы.
Иду, иду, иду, все туже путы - но я иду, стою, тону в пустыне. Прощай,
любовь. Прощай же. До могилы.

ИЗ СТИХОТВОРЕНИЙ 1935-1936