"Олег Ермаков. Вариации " - читать интересную книгу автора

Но, сказать честно, он эту старость плохо чувствует, у него все зубы
целы. И еще много сил. И после второй - северной - жизни сейчас начнется
третья. Это Гарик, самурай - ты же знаешь, что он купил сувенирный меч
самурая в ЦУМе? Дорогая, хорошая штука - блины ворочать или кашу мешать, -
говорит, что на Востоке проживают четыре жизни: первая - жизнь ученика,
вторая - жизнь путешественника, третья - жизнь домохозяина, и четвертая -
жизнь добровольного бомжа. Так вот у меня, стало быть, третья пошла:
переселюсь в этот дедовский дом, в родовое гнездо. Все в наших руках.
Это как бы схватка с незримым противником на борцовском ковре или
партия в шахматы. Кто кого? Ведь с пеленок тебя всюду подстерегают
опасности. Всякие. Мой предшественник, брат, его звали тоже Васей, умер до
моего рождения от какой-то болезни, и две сестры. Потом немцы здесь были. Да
вон ездил на крышах вагонов в город самосад продавать на базаре, - запросто
мог без головы остаться.
Особенно понравилась Виленкину история потопа. Ее он уже слушал, когда
они улеглись около двух часов ночи: Василий Логинович на холодке, на диване,
Виленкин - на печке.
История в общем-то незамысловатая. Случилось это сразу после войны.
Недели две или даже больше лили дожди, реки вышли из берегов, всю округу
затопило. Бригадирша послала Василия Логиновича, тогда подростка, искать
корову. Пропала, от колхозного стада отбилась. Василий Логинович взял кобылу
вороной масти. Объехал холм, спустился к рощам. Коровы нигде не было. Там,
сям из воды выглядывали холмы, как острова. Василий Логинович подвел лошадь
к воде. Та раздувала ноздри, смотрела тревожно. Хорошая, смирная кобыла.
Василий Логинович сам, первый, вошел в воду и тихо позвал ее, потянул за
уздечку. И лошадь пошла, поплыла, уже в воде он на нее взобрался. И плывут.
Дело было летом, вода теплая. Доплыли до острова, осмотрели все кусты.
Нет коровы. Дальше поплыли. Кобыла уже спокойно шла в воду. Дождь вроде
прекратился, но небо еще пасмурилось. Всюду поднимался туман. Василий
Логинович перебирался с островка на островок, и когда огляделся, деревни не
видно.
Вышли на очередной остров. Пахнет дымом. Василий Логинович едет и видит
дым, крышу в ивах. Видит корову; возле нее женщина в платке, на низкой
скамеечке. Доит. Услышала: хлюпают копыта, - обернулась. Это была хуторянка,
однодворка. Она призналась, что корова не ее, приблудная. И очень ее
выручила. Все это время дети были сыты, почти как до войны. Василий
Логинович хотел корову сразу увести, но женщина попросила пока оставить, все
равно в воду ее не загонишь. А другим путем идти - кстати, ему лучше так и
возвращаться - там мост, лошадь, может, пойдет, корова - нет. Василий
Логинович согласился. Женщина крикнула, чтоб принесли кружку, и полуголый
лысый мальчишка прибежал с железной кружкой, глядя во все глаза на Василия
Логиновича - как на какого-нибудь капитана Кука. Женщина зачерпнула молока.
Василий Логинович напился и поехал обратно другим путем. И действительно -
он возвращался почти посуху. Но перед железнодорожным мостом лошадь
заупрямилась, ему пришлось долго ее уговаривать. Посмотри вниз, что, там
лучше плыть? Под мостом текли мутные воды, шумели, напирая на сваи. И
наконец лошадь вняла просьбам, осторожно пошла. Мост остался позади, и тут
появился путеец в плаще, фуражке. Ты кто? откуда? по мосту вел? Да ты что,
малец, очумел? А ежели б она застряла, а сейчас поезд? Он готов был
отдубасить мокрого посиневшего Василия Логиновича. Если себя не жалеешь -