"Олег Ермаков. Вариации " - читать интересную книгу автора

другом вагоне. Бабушка успела его заметить и, побледнев, замерла. Все вышли,
а они остались. "Просьба покинуть вагон", - прохрипел динамик над ними.
Бабушка ни с места. "Еще раз повторяю..." - начал динамик и вдруг замолчал.
Показался водитель. Усатый, толстый, рыжий, он был похож на моржа.
- Ну? что не ясно?
- Мы поедем дальше.
- Куда дальше? На кладбище? Здесь конечная.
- Ваш юмор неуместен.
Девочка вообразила, что конфликт возник по простой причине: у двоих
пассажиров не оказалось скафандров, а водитель подлодки пытался их
выставить. И это ему удалось. Он буквально вытеснил их своим большим
животом. Бабушка огляделась. Но типа нигде не было видно. Тем не менее они
добирались до дома окольными путями, входили в чужие подъезды и выходили.
Наконец вошли в собственный, вызвали лифт, и, когда двери открылись, бабушка
набрала, как ныряльщик, воздуха, и они поплыли вверх, в карточный замок.
- Господи, - сказала, отдышавшись в квартире, бабушка, - неужели нет
таких мест, где бы не было всего этого.
- Микробов? - спросила девочка, стаскивая куртку.
- Всего такого, - сказала бабушка и сделала печальный жест.
- Конечно, нет, - ответила девочка.


4

Жажда все-таки одолела Виленкина, и он вылез из-под ватного толстого
одеяла, нашел в ведре воду и напился. В доме было чертовски холодно. Он
покосился на сумрачный шкаф с ледяным серым зеркалом, вернулся в комнату -
здесь на стене висело круглое зеркало, глянул налево - в соседней комнате
стояло трехстворчатое зеркало с тумбочкой. Он увидел темный силуэт, бледное
широкое лицо, обрамленное бородкой, забинтованную руку, пятна глаз. В этом
доме слишком много зеркал.
Вот структура с забинтованной частью.
Все это смешно, нелепо, все, что произошло за последние два дня.
Если бы только за эти два дня. Виленкин сел, завернулся, как индеец, в
одеяло. Зачем он приехал сюда. Что он здесь будет делать. Что и кому он
хочет доказать. Д. М.? Леночке? Себе?
Но вот себе-то как раз ничего и не докажешь.
Вот именно: себе.
Все действия Виленкина были неразумны, вся жизнь Виленкина была
недоразумением. Он начал лепить судьбу - не так, не ту.
Как можно жить в музыке, с музыкой. Что это такое? Как вообще можно
жить. Когда-то он не знал, откуда у него берутся силы для концертов - у
слушателя, а не у исполнителя. Еще в школе ему в голову вдруг пришла мысль
об эволюции, точнее вдруг он увидел эту эволюцию следующим образом: ничто -
нога, отбивающая ритм (уже в лакированной туфле), - симфонический оркестр.
Как бы наслаивающиеся друг на друга снимки.
И когда к ним в город наконец-то пожаловал симфонический оркестр, он
увидел это. С тетей они отправились в драмтеатр, и там все долго ходили,
раздевались, смотрелись в зеркала, а потом сидели как бы в бархатной чаше,
огромной и в то же время уютной, под тяжелыми и невесомыми люстрами,