"Илья Эренбург. Летопись мужества: Публицистические статьи военных лет " - читать интересную книгу автора

Наро-Фоминск, они не нашли в городе ни одного жителя. В Калинине жители не
выполняли немецких приказов. Гитлеровцы загоняли женщин в сараи и там
расстреливали. Один гараж подожгли - с людьми.
Я читал приказ немецкого полковника Шитника: "Чтобы произвести
надлежащие разрушения, надо сжечь все дома..." Сожжен древний город Епифань,
Истра, веселая Истра, хорошо знакомая москвичам, - обугленные стены и
щебень. Если в Калинине, Ельце, Ливнах остались неповрежденные кварталы, то
только потому, что немцы спешили убраться восвояси.
Когда приходят наши бойцы, показываются люди - из лесов, из рвов, из
подвалов. Кажется, что в эти короткие зимние дни, в последние дни года,
начинается весна. Строят бараки. После долгого перерыва пекут хлеб, и запах
свежеиспеченного хлеба веселит, как свидетельство вечной жизни. Старенькая
библиотекарша, вся в инее, прижимает к груди несколько спасенных книжек. А
час спустя, обезумев от радости, пишет на обороте немецкого плаката:
"Библиотека снова открыта". Вставляют стекла. Женщины помогают чинить
железнодорожный путь. Из Москвы привезли конверты, крупу, сахар. С каждым
днем жизнь плотнеет, становится ощутимой, реальной.
Вечером черна затемненная Москва. Но ярко горят глаза людей: Москва
спасена. Москва не узнала горчайшего - плена. Не страшны теперь сирены.
Улыбаясь, москвичи украшают скромные елки. Над ними сусальные звезды. И там
над домами, под звездами неба, звезды Кремля...
Канун Нового года... Мы не мерим победы на аршины и фунты. Мы не примем
четвертушки победы, восьмушки свободы, половинки мира Мы хотим свободы для
себя и для всех народов. Мы хотим мира не на пять, не на десять, не на
двадцать лет. Мы хотим, чтобы наши дети забыли о голосе сирен. У моего
друга, красноармейца, который первым вошел в Волоколамск, жена родила в
Москве - осенью. Мальчик провел уже сорок ночей в метро, а мальчику два
месяца. И мой друг говорит: "Я умру, чтобы этого больше не было..." Мы
хотим, чтобы наши дети рассказывали о танках как о доисторических чудовищах.
Не затем мы сажаем сады и строим заводы, чтобы каждые двадцать пять лет их
уничтожали буйные кочевники. Это мы говорим, глядя на развалины
Наро-Фоминска и Истры. Гитлеровцев мы уничтожим - такова наша новогодняя
клятва.

1942 год


14 января 1942 года

На дороге синяя дощечка - "Село Покровское". А села нет, село сожгли
немцы. Я проехал восемьдесят километров на запад. От деревень остались трубы
да скворечники на деревьях. Отступая, немцы посылали особые отряды
"факельщиков", которые жгут города и деревни.
Когда они не успевали сжечь все, они жгли по выбору. Вот что сожгли в
Малоярославце эти культуртрегеры: две школы, детские ясли, больницу и
городскую библиотеку.
Что они оставили после себя, кроме развалин и могил? В Боровске в
церкви они устроили конюшню. В Малоярославце в шести домах я видел стены,
покрытые непристойными рисунками, сделанными масляной краской, - старались.
В деревне Замыцкое на могиле плачет старая женщина: здесь похоронили