"Илья Эренбург. Падение Парижа " - читать интересную книгу автора

- Вы тоже чудак. А к кальвадосу вы не привыкли, вот и придумываете
разные ужасы... Желаю вам успеха с вашими рыбами.
Ушел Андре потому, что вдруг вспомнил Жаннет, ее голос, доходящий как
будто издалека, придающий каждодневным словам глубокое значение. Он взбежал
по темной винтовой лестнице и кинулся к приемнику. Гнусавый тенорок пел:
"Микстура Бальдофлорин исцеляет мигрени и сплин..."
Андре сел на табурет и закрыл лицо рукой. Он долго сидел так; вдруг
вздрогнул; раздался знакомый голос. Он искал глаза Жаннет, но перед ним
светилась шкала: "Лейпциг", "Рим", "Пост паризьен". Он услышал: "Чем больше
я пытаюсь все чувства глубоко сокрыть, тем больше сердце раскрываю..." Потом
Жаннет два раза повторила: "ребячество"; и вслед какой-то бас стал
требовать, чтобы все перед обедом пили вермут "мартини". Это было настолько
неожиданно, что Андре рассмеялся. Он ходил по мастерской и повторял:
"Хорошо! Буду пить "мартини". Раскрою сердце. Ребячество"... А приемник
грозил: "Германская авиация... Кризис Лиги наций... Противовоздушная
оборона..."
Андре подошел к раскрытому окну. Мартовская ночь была бурной на
Ла-Манше; кренились суденышки, и рыбаки в страхе сжимали ладанки. Морской
ветер доходил до Парижа; казалось, он треплет дома. Ветер оставлял соль на
губах. Андре вырос недалеко от моря; там сейчас томятся яблони, сок медленно
подымается по стволу, а ветер сводит деревья с ума. Какой нелепый вечер!
"Новый гуманизм", жуки, восстание, война... Неужели все это правда? Немец
сказал: "Пока Париж существует..." А Жаннет? Она может попасть под машину,
простудиться. Хрупкий мир, до чего хрупкий! Они спорят об идеях -
звездочеты, камни! Любить можно только яблоню - там, в Нормандии, где бури.
Яблоню и Жаннет...


3

Люсьен привез Пьера в неуютную холодную комнату, богато обставленную;
чувствовалось, что жильцы здесь часто меняются и никого не трогают ни
шкаф-рококо, ни гравюры с жокеями и борзыми. Люсьен жил у родителей; эту
комнату он снял для Жаннет, но говорил: "Моя квартира". На широкой софе
лежали том Энгельса и большая кукла, сделанная из пестрых лоскутов.
Люсьен достал несколько бутылок, приготовил коктейль. Пьер заговорил о
театре: он увлекался Шекспиром. Люсьен его перебил:
- Все это придется отложить лет на сто. Жаннет вчера декламировала: "Вы
можете не взять меня в подруги, но быть рабой вы мне не запретите..." А
Миранде лучше замолчать: слово принадлежит товарищу Калибану.
Он погасил недокуренную сигарету и вдруг другим, более простым голосом
сказал:
- Придется порвать с отцом. А это нелегко... Но сегодняшний доклад...
Потом через несколько дней выйдет моя новая книга... Надо выбирать! Я не
понимаю таких людей, как Андре: при крупной игре не пасуют.
- Андре будет с нами. Ты его не знаешь, хороший человек, только тяжел
на подъем. Тебе это может показаться смешным, но я иногда думаю, что все
будут с нами, решительно все. Я теперь работаю на заводе "Сэн", и мне
пришлось столкнуться с Дессером. Исключительно интересный человек! Если
рассуждать прямолинейно, это наш враг. Один из самых крупных капиталистов.