"Илья Эренбург. Оттепель (Повесть)" - читать интересную книгу автора

на продукцию. Можете похвалить Коротеева - он заслужил. А главное -
поговорите с рабочими. Вот вам список...". Корреспондент все же расхвалил
Журавлева, написал, что он относится к тем работникам советской
промышленности, которые сочетают дерзновение с трезвым расчетом и большим
опытом. Председатель горисполкома по телефону поправил Ивана Васильевича.
Шестого ноября, на торжественном заседании, Журавлев сидел в президиуме
рядом с командующим военным округом. В городе говорили: "Журавлев пошел в
гору".
Не удивительно, что художник Владимир Андреевич Пухов, сын старого
учителя, год назад вернувшийся в родной город из Москвы, пишет теперь
портрет Журавлева. Владимир Андреевич любит говорить: "Из лотерей я признаю
только беспроигрышную". Если он задумал написать портрет Журавлева для
ежегодной выставки, то только потому, что модель должна обеспечить успех его
работе. В газетной статье Пухову посвятят целый абзац, а портрет купит
музей. Иван Васильевич изображен при всех орденах, он сидит за огромным
столом, на котором красуется модель станка. Увидев на мольберте
незаконченный портрет, Лена поморщилась: хотел польстить, и не вышло -
смахивает на индюка...
Лене казалось, что она видит своего мужа насквозь, но о многом она не
догадывалась. Иван Васильевич, например, искренне огорчался, видя, как
мучительно умирает жена Егорова, и все же чуть ли не до последнего дня
благодушно приговаривал: "Ничего, выздоровеет..." Он мрачнел, заглядывая в
сырые, темные домишки, где ютились рабочие, вспоминал свое детство - он был
родом из бедного села Калужской области. Обидно, что люди плохо живут.
Тотчас он успокаивал себя: эти дома еще продержатся, а без цеха точного
литья мы сели бы в лужу, это бесспорно. Да и не так уж им плохо в этих
домах. Разве можно сравнить с тем, как жили их отцы? В будущем году построим
три корпуса. Он считал: если говорить, что все хорошо, то и на самом деле
все станет лучше. Главное - не распускаться. Егорову самому хотелось, чтобы
я его приободрил. Секрет именно в этом: поменьше смотреть на теневые
стороны, тогда и сторон будет поменьше, это бесспорно.
Однажды в сборочном цехе начался пожар. Иван Васильевич псказал себя с
лучшей стороны: не растерялся, действовал умело, так что с огнем быстро
справились; нужно было наверстать потерянное время, он вместе с группой
рабочих всю ночь трудился в цехе, приободрял людей. Вскоре после этого
события, взволновавшего завод, Коротеев сказал Соколовскому: "Скажите, вас
не удивил Журавлев" Ведь он человек, лишенный всякой инициативы, а вот здесь
не растерялся...? Соколовский всегда насмехался над Журавлевым, но теперь,
подумав, ответил: "Это вы правы. Садоводы говорят о спящей почке - есть
такие почки на деревьях. Иногда много лет не раскрываются. А если отрезать
крону, спящая почка распустится. Так и Журавлев - заурядный чиновник, но
стоит разразиться грозе, он оживает..."
В отношениях между Журавлевым и Леной решающим событием была не встреча
ее с Коротеевым, а разговор, возникший год назад, разговор, которому Иван
Васильевич не придал никакого значения. Заболела Шурочка. Лена хотела
привезти из города детского врача Филимонова, - сказалось, что он болен.
Лена очень волновалась: почему-то ей казалось, что у девочки воспаление
легких. Она позвонила мужу на работу. Журавлев посоветовал: "Пошли в нашу
больницу за Шерер". Вера Григорьевна, осмотрев девочку, сказала:
"Обыкновенный грипп, в легких ничего нет". Лена обрадовалась, но была в