"Стивен Эриксон. Врата Смерти (пер.И.Иванова) (Малазан-2) " - читать интересную книгу автора

вершину холма вел старый пандус. Местами в нем зияли провалы - каменные
глыбы нашли себе применение в других частях города. Из дыр торчали спутанные
ветви кустарников, чьи длинные корни уходили глубоко в землю.
Калам осторожно огибал эти дыры, стараясь, чтобы его ненароком не
увидели снизу. В Верхнем городе было неестественно тихо. Редкие малазанские
караульные чувствовали себя как на кладбище, окруженные сонмами призраков.
Чтобы хоть как-то преодолеть гнетущее чувство, они громко стучали коваными
сапогами, и потому ассасину удавалось вовремя убраться с их дороги.
Калам дошел до самой вершины, проскользнув между двумя глыбами
известняка - остатками внешней дворцовой стены. Над ярко освещенным зданием
возвышалась покосившаяся Первая крепость - некогда жилище священного
эрлитанского фалахада. Она была похожа на руку со стиснутым кулаком,
простертую из догорающего костра. Теперь в крепости дрожал от страха
малазанский наместник, не желавший слушать ни возбужденных нашептываний
"красных мечей", ни предупреждений малазанских шпионов и местных
прихвостней, которых еще не успели разоблачить и убить. Опасаясь за свою
жизнь, наместник приказал стянуть сюда все малазанские силы из фортов,
окружавших Эрлитан. Крепость не могла вместить такого количества солдат, и
многим приходилось ночевать во дворе, под открытым небом. Дрянная вода в
засорившемся колодце угрожала поносом и более серьезными бедами. В гавани,
под охраной небольшого отряда военных моряков, на якоре стояли две старинные
фаларийские триремы. Пока что никто не нападал на малазанцев и открыто не
выступал против них, однако захватчики уже ощущали себя осажденными со всех
сторон.
Калам испытывал смешанные чувства. По рождению он принадлежал к тем,
кого империя подчинила своей власти. Тем не менее, в свое время он предпочел
встать под имперские знамена. Он сражался на стороне императора Келланведа,
на стороне Дассема Ультора, Бурдюка, Дуджека Однорукого. Но не на стороне
Ласэны. Он не простил императрице предательского убийства Келланведа и
Танцора... Теперь в Семиградии назревал чудовищный мятеж. Император одним
ударом поразил бы самое сердце этого мятежа. Конечно, не обошлось бы без
жестокого кровопролития, но оно было бы недолгим, а после наступил бы
прочный мир. Ласэна не потушила пожар мятежа, а загнала огонь вглубь, где он
и тлел многие годы. Сейчас уже поздно; когда пламя вырвется наружу, здесь
случится такое, что даже Клобук затихнет в немом изумлении.
Калам шел дальше, пробираясь через лабиринт опрокинутых глыб, битых
кирпичей, вонючих прудов и кустов с узловатыми корнями. Над темной
поверхностью воды висели тучи мошкары, за которой охотились летучие мыши и
ризанские ящерицы.
Невдалеке показалась покосившаяся башня. Уцелели лишь три ее этажа. На
вершине росло дерево, корни которого змеились по стенам. Внизу темнел
квадрат дверного проема.
Калам немного постоял, затем шагнул прямо к входу. Подойдя ближе, он
вдруг заметил лучик света, мелькнувший внутри. Ассасин достал кинжал и
дважды постучал рукояткой по стене, готовясь войти. Его остановил голос,
донесшийся из темноты.
- Остановись здесь, Калам Мехар.
Калам смачно плюнул.
- Мебра, ты думаешь, я забыл твой голос? Ползучие твари вроде тебя
всегда держатся вблизи своих гнезд. Так что найти тебя мне было куда как