"Стивен Эриксон. Врата Смерти (пер.И.Иванова) (Малазан-2) " - читать интересную книгу автора

для тебя последней" - такова была философия Семиградия. Мясной жир стекал у
Дюкра по подбородку, капал с пальцев. Затем он обтер руки и швырнул
скомканные листья на грязный пол, после чего дотронулся пальцами до лба.
Жест этот, запрещенный малазанцами, был выражением благодарности безвестному
фалахадскому воину, чьи кости гнили в илистом дне Хиссарского залива.
Внимание историка привлекла кучка стариков, соседствовавших с игроками,
но занятых отнюдь не игрой. Дюкр пошел к ним.
Старики стояли кружком, образовав подобие Колеса времен. Внутри
находились двое и вели странный и весьма сложный разговор на языке танца и
жестов. Подойдя ближе, Дюкр увидел их лица. Один танцующий был седобородым
морщинистым шаманом, судя по всему - семкийцем (племена семкийцев жили
далеко в пустыне). Ему отвечал мальчишка-подросток никак не старше
пятнадцати лет. Дюкра пробрала дрожь, когда он увидел пустые глазницы с
гноящимися шрамами. Худенькие конечности и обвислый живот ясно
свидетельствовали о крайнем истощении этого мальчишки. Скорее всего, он
лишился и глаз, и своих близких во время малазанского вторжения и жил на
улицах Хиссара. Там его и нашли члены секты Колеса времен, верившие, что
боги избирают таких страдальцев своими глашатаями.
По серьезным, молчаливым лицам стариков Дюкр понял: танец являлся
предсказанием, причем исполненным значительной силы. Слепота ничуть не
мешала мальчишке в точности повторять движения семкийского шамана. Тот
двигался медленно; его ноги переступали по белому песку, а руки изгибались,
чертя в воздухе узоры. Тоненькие руки мальчишки чертили ответные узоры.
- Что они предсказывают? - шепотом спросил Дюкр, слегка толкнув одного
из наблюдавших.
Тот был местным. Скорее всего, служил в каком-нибудь из прежних
хиссарских полков и успел повоевать с малазанцами. Лицо этого коренастого
человека покрывали шрамы и следы от ожогов. Услышав вопрос историка, он
процедил, почти не раскрывая рта:
- Они ничего не предсказывают. Через них говорит дух Дриджны. Здесь все
видят этот дух. Он предрекает огонь.
- Неужели то, что я видел...
- Да... Смотри! Вот опять...
Сплетенные руки старика и мальчишки как будто коснулись чего-то
невидимого. За пальцами тянулся красноватый огненный след. Появившееся
сияние очертило человеческую фигуру. Она делалась все отчетливее. Огненная
женщина! Она подняла руки, и на запястьях что-то блеснуло - не то браслеты,
не то кандалы. Женщина присоединилась к танцующим, и они закружились втроем.
Вдруг слепой мальчик запрокинул голову. К собравшимся полетели слова,
больше похожие на стук камней:
- Два фонтана бурлящей крови! Один рядом с другим. В каждом - одна и та
же кровь. Соленые волны омоют берега Рараку. Священная пустыня помнит о
своем прошлом!
Огненная женщина исчезла. Мальчишка упал навзничь и затих. Семкийский
шаман присел возле него на корточки, коснувшись мальчишеского лба.
- Он вернулся к своей семье, - наконец произнес шаман. - Этому ребенку
было даровано редчайшее милосердие Дриджны.
Кто-то из его суровых соплеменников заплакал, другие встали на колени.
Потрясенный Дюкр тихо покинул круг собравшихся. Он вытер пот, скопившийся на
ресницах, и вдруг ощутил, что за ним следят. Историк огляделся. Возле