"Стив Эриксон. Врата Мёртвого Дома (Малазан-2) " - читать интересную книгу автора

к Восточным воротам.
Баудин хрюкнул вновь.
- Выглядит впечатляюще. Я думаю, бесконечный час готов к своему
началу.

"Существовала только одна причина, по которой императрицу можно было
обвинить в убийстве, но совсем по другой причине было легко предугадать
дальнейшее развитие событий. Если бы она только прислушалась к моим
предупреждениям!" Гебориец поморщился, когда их колонна потащилась вперед:
кандалы больно врезались в лодыжки.
Люди, старающиеся выглядеть культурными, с недоверием глазели на
колонну: наблюдение за униженными и осужденными являлось основной частью их
правильного воспитания. Это было приятно и безопасно; однако вид
избалованных аристократов удручал бедняков даже больше, чем показное
величие.
Гебориец рассказал обо всем, что было, в его трактате, и сейчас лицо
историка выражало только горькое изумление при виде действий адъюнкта
Тавори - правой руки императрицы Лейсин. Начались проявления крайней
жестокости - семьи арестовывались прямо посреди ночи. Срывая двери и
врываясь в дома, солдаты вытаскивали людей из кроватей, не обращая внимания
на причитавшую прислугу. Это стало первой волной, шокирующей жителей.
Ничего не понимающих после сна людей с благородной кровью связывали и
заковывали в кандалы, заставляя стоять перед пьяными судьями и присяжными,
которых брали среди бедняков прямо на улице. Это была плохо скрываемая
насмешка над правосудием, которая убила в жителях последнюю надежду на
цивилизованное решение проблемы. Не осталось ничего, кроме хаоса и
первобытной жестокости.
"Одна за другой волны террора потрясали город. Тавори хорошо знала
свое собственное сословие, все его слабости, поэтому безжалостно ими
манипулировала. Что могло заставить человека проявлять такую жестокость?"
Бедняки толпились на улицах, где проводились погромы, и выкрикивали
приветственные лозунги в честь императрицы. Тщательно спланированный бунт,
превратившийся в резню и грабежи Дворянского Квартала, имел целью
уничтожить тех, кого еще не удалось заковать в кандалы. Люди были просто
отданы на растерзание - это должно было утолить жажду крови. Увидев, какой
размах приняла "священная война" и испугавшись, что город будет спален
дотла, императрица изменила свой приказ.
И все же эта женщина сделала несколько ошибок. Используя любую
возможность, чтобы изолировать недовольную своенравную интеллигенцию и
сжать боевой кулак вокруг столицы, она призывала все новые и новые силы на
"защиту от благородной когорты, готовящей заговор и измену".
Порабощенное достоинство стало платой этой милитаризованной экспансии.
В империи давно ходили слухи о готовящемся терроре, но даже они не спасли
аристократию от преследования после выхода декрета, приказывающего провести
подобные жестокие чистки по всем городам.
Горькое зрелище! Гебориец искал место, куда бы в отчаянии сплюнуть - к
старику возвращались привычки тех времен, когда он был еще карманником в
Мышином Квартале Малаза. Историк видел напряжение на лицах большинства
людей, стоявших в колонне. Многие из них были в пижамах, запачканных углем,
- их лишили даже самой простой возможности сменить одежду. Растрепанные