"Кэролли Эриксон. Тайный дневник Марии-Антуанетты " - читать интересную книгу автора

составляет всего лишь жалких пятнадцать тысяч флоринов и что большая его
часть никогда не будет выплачена.
Мы с Жозефиной понравились друг другу, хотя она старается вести себя
тихо и незаметно, а по-французски говорит с сильным итальянским акцентом.
Впрочем, она изрекает лишь банальности вроде "Передайте мне, пожалуйста,
пирожные к чаю" или "Ваш мопс необыкновенно мил". Теперь у меня уже две
новые комнатные собачки, и я пообещала подарить ей щенка из следующего
помета.

28 октября 1770 года.
Жена Эрика раздается в талии буквально на глазах. Всякий раз, глядя на
нее и вспоминая о том, чьего ребенка она носит, я испытываю болезненный укол
ревности.

4 ноября 1770 года.
Сегодня вечером Луи устраивает бал в честь моего пятнадцатилетия. Ради
того, чтобы оказать мне честь и доставить удовольствие, он надел один из
своих великолепных костюмов, отделанных серебром, и даже попытался
танцевать. Он уже некоторое время раз в неделю берет уроки танцев, стараясь
выучить движения полонеза. И вот на балу, чтобы сделать мне приятное, он изо
всех сил пытался совладать со своими ногами и двигаться в такт мелодии,
которую наигрывал скрипач. Я благодарна ему за усердие. Я ведь знаю, как он
ненавидит праздничные наряды и танцы. Я также знаю, что нынче вечером он
старался изо всех сил, но не сумел преодолеть свою неуклюжесть, а потому
гости избегали смотреть на него, пока он танцевал.
Станни и Жозефина тоже присутствовали на балу, и когда Станни за спиной
брата принялся передразнивать его неловкие движения, то со всех сторон
раздались приглушенные смешки. Кто-то, я не видела, кто именно, негромким
голосом затянул гнусный памфлет о Людовике.
Тук-тук, где же твой член?
Он не влезает в дофину?

Часы бьют раз,
Где твой сын?
Когда часы пробьют два,
Дофина превратится в шлюху.

Луи так расстроился, что когда в полночь подали угощение, то принялся
за обе щеки уплетать жареного поросенка с трюфелями и черепаховый суп,
заедая все это сладким заварным кремом. Естественно, его стошнило прямо на
стол.
Станни громко расхохотался, а герцог де Шуазель поднялся на ноги и
громко объявил, что бал закончен, после чего разогнал музыкантов. Гости и
приглашенные поспешно разошлись. Мой день рождения оказался безнадежно
испорчен.

19 ноября 1770 года .
Сегодня ко мне приходил граф Мерси. По выражению его лица я сразу же
заключила, что он намерен сообщить нечто важное, и внутренне подобралась. Он
обладает обходительными манерами, но при этом всегда знает, чего хочет, и