"Владимир Ераносян. Телевидение умерло, когда явился СУФЛЕР " - читать интересную книгу автора

счастливым у себя дома! Надеюсь, и ты устала от тусовок?
Я не дождался ответа, моя собеседница удалилась сразу после слова
"рожать". Остальной "спич" я толкал в пустоту. Хотя... Я проследовал к
шкафу-купе. Мне было интересно, ошибся я или нет, предположив, что там
кто-то прячется.
Подойдя к нему, я посмотрел на себя в зеркало. Увиденное меня не
поразило. Эти морщины у глаз, испещренные капиллярами белки, прямой,
длинноватый нос и впалые щеки я уже видел. Меня радовало, что я не толстел.
Однако, это не являлось итогом продуманных восточных диет, это было
результатом перманентной нервотрепки. У человека неподготовленного это
постоянное истязание и нагромождение задач вызывало гнев. Я же наверняка
знал, что прав Лев Толстой, определивший истинную силу человека. Она не в
порывах, а в нерушимом спокойствии. Оттого не страшила меня моя седина, она
мне шла, учитывая, что распределялась по всей голове равномерно, словно
выкладывалась перышками, отщипанными с моих утраченных крыльев.
Незначительным усилием я сдвинул дверь вправо и почти не удивился,
обнаружив в шкафу своего недавнего оппонента.
- Причина, по которой ты оказался здесь, может быть только одна -
девушка. Кивни, если я прав.
Он кивнул.
- Мы никогда не задумываемся, что убивать свое время - все равно, что
ликвидировать себя по частям...
Парень смотрел на меня с тотальной ненавистью, но не вылез из шкафа,
позволив мне расширить горизонты своей безудержной мысли.
- Если ты готов тратить свое время на тусовщицу, надо привыкать к
режиму совы. Это значит - света белого тебе не видеть. Правда, тусоваться
тебе придется лишь рядом с предметом своего обожания, ибо она будет тебя
стесняться, читай - сторониться, ведь у тебя нет "мерседеса". У тебя ведь
нет "мерседеса"? - уточнил я.
Парень отрицательно помахал головой.
- Ну, не переживай, когда она будет сидеть в салоне "мерседеса", а мимо
будет проезжать белый "бентли-континенталь", она возможно, свернет себе
голову и останется лишь в твоих воспоминаниях.
Парень вышел из шкафа и попятился в сторону выхода из аудитории,
сначала медленно, потом ускоренным шагом. Перед тем, как захлопнуть за собой
дверь, он бросил в мой адрес пару нелицеприятных эпитетов, обернув в них
сообщение о том, что оставляет курсы:
- Лицемерные уроды! Фальшивые проповедники! Читаете мораль, а сами
живете этой жизнью! У вас же все за бабки! Ради статуса и эфира вы готовы
податься в говномесы! Трусливые, лживые и надменные! Прячете свои скабрезные
мыслишки за своей эрудицией. Это не я, а ты в шкафу, - перешел он на "ты" в
запале, - В ящике! И за то, чтобы в нем сидеть - ты заплатишь любую цену! И
запомни, - бросил он напоследок, - Я в своем шкафу сидел по собственной
воле, в свое свободное время! Мне там нравилось! У меня есть мое свободное
время, оно должно быть у свободного человека. И лучше я проведу его в шкафу,
чем уставившись в телевизор, откуда будет толкать туфту умник вроде тебя! А
ты в своем ящике будешь сидеть по чужой воле, по воле своего суфлера! Я был
у тебя на паре в последний раз! У цензора большему научишься! Скажешь его
нет!? Есть! Даже если он у тебя в голове! - тут он постучал пальцем по лбу,
добавив, - Страх - твой цензор!