"Владимир Ераносян. Телевидение умерло, когда явился СУФЛЕР " - читать интересную книгу автора

Один из них ходил по блоку в отглаженной каптерщицей тетей Зоей робе
черного цвета с подчеркнутыми стрелками, держал в зубах серебряный мундштук
и перебирал янтарными четками, другой прослыл грамотеем и имел привилегию
выписывать кучу газет из Москвы и содержать библиотеку. Один из них совсем
не работал, не вставал по команде "Подьем", не ходил на построения и поверки
и попивал чифир с "торпедами", не обращая внимания на распорядок. Другой
исколол себе все пальцы швейной иглой. Сущий пустяк по сравнению с байками
этапированных из красных зон Коми и Мордовии, где зэки валили лес в
сорокаградусный мороз, где "опускали" залетевших по 241-ой содержателей
притонов, где за невыработанную норму помещали в ШИЗО и где "сучьим мусорам"
по маляве дробили кости на лесоповале. Здесь у него хотя бы был телевизор...
Правда, смотреть по нему разрешали только "Аншлаг" да "Новости"...
-Дмитрий Вячеславович, я благодарен Вам за помощь, которую Вы мне
оказывали. Иначе я не протянул бы и года, - на глазах бывшего олигарха
явилась скупая слеза, а на губах - привычная улыбка, выражающая сарказм и
безысходность одновременно. Сейчас эта улыбка приобрела еще и какой-то
неведомый, глубинный смысл. В ней читалась едва осязаемая мистическая
предначертанность. Завтра опальный олигарх должен был выйти на долгожданную
волю.
- И тебе, Миша, спасибо. Без тебя я б столько нужных книжек не прочел.
Раньше я, как несмышленыш, все подряд читал. Ты мне на правильную литературу
глаза раскрыл. Я б без тебя Маркса не понял... - отвечал законник.
Арестант " 1 вовсе не был тем, кем считали его окружающие зэки. К тому
же слово "олигарх" в России утратило всяческий смысл. Ведь олигарх
афилирован с властью. Олигарх и чиновник вместе придумывают схемы. В
условиях хаоса Схема - это и есть бизнес. Надо увести деньги. Туда, где их
не достать никому, даже если задуют ветры перемен и сметут создателей Схемы.
Он был вором, но он не был вором в законе. Местные урки определили его в
категорию нафаршмаченного фраера. В 90-х он боролся с ними там, на воле,
финансируя ментов, а сегодня его жизнь зависит от смотрящих, положенцев,
бродяг и паханов, правильных арестантов, чья философия ему претит и чье
мировоззрение кажется примитивным.
На воле он поступал так же, как все деловые люди, делал то же самое,
что все делают и после него. Но "закрыли" именно его. Почему? Этот вопрос не
давал ему покоя все эти семь лет, что он провел в Краснокаменской зоне и
читинском остроге.
Может быть потому, что он был единственным банкиром, кто осмеливался
являться на прием к президенту в водолазке, пренебрегая куртуазным этикетом
и придворным протоколом, и вступать с властью в публичную полемику, позволяя
себе словно равному словесные пикировки в присутствии журналистов. Тогда он
не угадал. Он поставил на несколько лошадок, но к финишу пришел
конек-горбунок, невзрачный лишь на первый взгляд, незаметный до поры до
времени, но преобразившийся во мгновение ока. Тогда, в 2000-ом казалось, что
назначенного преемника Первого президента легко обхитрить, но бывший
кадровый офицер КГБ оказался настолько юрким и проворным, насколько
мстительным и неуязвимым... Они невзлюбили друг друга на органическом
уровне. Миша так себя любил, что единственным достойным для себя врагом
посчитал всенародно избранного президента. За это он и поплатился.
Надо было рвать когти из страны! А теперь приходилось корчить из себя
патриота, тогда как совсем недавно он призывал к "ядерной оферте" - отказе