"Санъютэй Энтё. Пионовый фонарь (Повесть, пер. - А.Н.Стругацкий)" - читать интересную книгу автора

господина Сидзё, и мне неловко". Я ей говорю: "Тогда, конечно, не
выходите". А она и говорит: "Выйти все-таки хочется".
- Да что вы! - воскликнул Сидзё. - Это же мой самый близкий приятель,
друг детства, можно сказать, мы с ним чуть ли не в лошадки вместе играли.
Зачем же его стесняться? Мы ведь и пришли, чтобы хоть одним глазком
взглянуть на нее!
После долгих уговоров Ёнэ все-таки вывела барышню к гостям. Барышня
О-Цую едва слышно поздоровалась с Сидзё и, застыдившись, присела позади
служанки.
Она словно прилипла к Ёнэ и всюду ходила за ней по пятам.
- Простите, что так долго не был у вас, - обратился к ней Сидзё. -
Приятно видеть вас в добром здравии. Разрешите представить вам моего
приятеля. Он холост, и зовут его Хагивара Синдзабуро. А теперь давайте в
честь нового знакомства обменяемся чарками... Вот так. Ого! Ни дать ни
взять брачная церемония! Только там обмениваются трижды три раза...
Сидзё сыпал словами без передышки. Между тем барышня, стыдясь и радуясь
одновременно, то и дело незаметно поглядывала на Хагивару Синдзабуро.
Известно, однако, что любовь говорит глазами не хуже, чем языком, и вот
Синдзабуро, глядевший как завороженный на прелестную девушку, ощутил,
будто душа его вырвалась из тела и уносится в небеса. Так они сидели, а
тем временем спустились сумерки, настало время зажигать огни, но
Синдзабуро и не заикался о возвращении домой. Наконец Сидзё спохватился:
- А мы изрядно засиделись, пора и честь знать.
- Ну что вы, господин Сидзё, - возразила Ёнэ. - Может быть, ваш товарищ
еще не собирается уходить, почем вы знаете? И вообще, оставайтесь у нас
ночевать!
- Я с удовольствием, - поспешно сказал Синдзабуро. - Я могу остаться.
- Итак, - вздохнул Сидзё, - я навлекаю на себя всеобщее осуждение.
Впрочем, как знать, истинная доброта, возможно, в этом и состоит! Все-таки
на сегодня довольно, давайте прощаться.
- Простите, - сказал Синдзабуро, - нельзя ли мне в уборную?
- Пожалуйста, - сказала Ёнэ и повела его в дом. Когда они проходили
коридор, она показала: - Здесь комната барышни, можете потом зайти и
покурить.

Синдзабуро поблагодарил. Вернувшись в садик, Ёнэ шепнула О-Цую:
- Когда он выйдет, полейте ему воды, пусть помоет руки. Вот вам
полотенце.
Она протянула барышне чистое полотенце. "Это доставит ей удовольствие,
- сказала она про себя, - кажется, он очень ей понравился". Так верность,
не знающая меры, оборачивается подчас предательством. Ёнэ в голову никогда
бы не пришло подбить свою молодую хозяйку на беспутный поступок, она
думала только о том, чтобы угодить хозяйке, развлечь ее немного - ведь
барышня не знала в жизни никаких удовольствий и проводила дни в грусти и
унынии.
А Хагивара, выйдя из уборной, увидел перед собой барышню, державшую в
руках ковшик с теплой водой. Она была так смущена, что не в силах была
выговорить ни слова. "Спасибо большое, - пробормотал Синдзабуро, - вы
очень любезны". Он протянул к ней ладони, и барышня, у которой от стыда
потемнело в глазах, принялась лить воду мимо его рук Гоняясь за струей