"Санъютэй Энтё. Пионовый фонарь (Повесть, пер. - А.Н.Стругацкий)" - читать интересную книгу автора

- Меня как-то сразу разобрало, - сказал Синдзабуро. - Захотелось вдруг
поудить.
- Что ж, разобрало так разобрало, - сказал Томодзо. - А куда бы вы
хотели поехать?
- Говорят, хорошо клюет на Ёкогаве у Янагисимы. Может быть, поедем туда?
- Это там, где Ёкогава впадает в Накагаву? Помилуйте, да чему там
клевать-то?
- Большие бониты клюют.
- Что за глупости вы говорите, господин, - рассердился Томодзо. С каких
это пор бониты водятся в реках? Самое большее, что там можно поймать, это
лобана или окуня... А в общем, если вам так хочется туда, поедем туда.
Он тут же приготовил дорожную закуску, наполнил бамбуковые фляги
водкой, нанял лодку с гребцом на лодочном дворе у моста Сяхэйкоси, и скоро
они были на Ёкогаве. Синдзабуро, который не рыбу ловить хотел, а надеялся
хоть одним глазком полюбоваться своей возлюбленной через ограду усадьбы
Иидзимы, сразу принялся за водку, сильно опьянел и заснул. Томодзо удил до
самых сумерек и только тогда заметил, что Синдзабуро спит.
- Господин! - окликнул он с беспокойством. - Проснитесь, господин!
Простудитесь еще, чего доброго, в мае здесь вечера прохладные! Слышите,
господин, проснитесь! Водки я взял слишком много, что ли?
Синдзабуро вдруг открыл глаза и огляделся. Ёкогава?
- Томодзо, - сказал он, - где это мы?
- На Ёкогаве, - ответил Томодзо.
Синдзабуро посмотрел на берег. На берегу возвышался храм Кэцнин,
окруженный двойной оградой, в ограде виднелась калитка. Да нет, это же
усадьба Иидзимы, конечно...
- Подгреби к берегу, Томодзо, - попросил Синдзабуро. - Причаль вон у
того места, мне надо сходить кое-куда.
- Куда это вы пойдете? - возразил Томодзо. - Тогда уж давайте я с вами
пойду.
- Ты подождешь меня здесь.
- Разве Томодзо здесь не для того, чтобы все время быть подле вас?
Пойдемте вместе!
- Дурень, - нетерпеливо сказал Синдзабуро. - В любви провожатый только
помеха!
- Да вы, никак, шутите! - засмеялся Томодзо. - Это хорошо...
Тут лодка пристала к берегу. Синдзабуро подошел к калитке и, весь
дрожа, оглядел усадьбу. Калитка была приоткрыта, он толкнул, и она
распахнулась. Он прошел за ограду. Он знал, где и что находится, и потому
направился прямо через садик к сосне, которая росла на берегу пруда, а от
сосны свернул вдоль живой изгороди. Вот наконец и комната О-Цую. Барышня
тоже любила его, с минуты расставания думала только о нем и тяжко
переживала разлуку. На кого бы она ни взглянула, виделся ей один только
Синдзабуро, и когда он подошел к двери и заглянул в комнату, она
вскрикнула и спросила, не веря глазам:
- Вы ли это, господин Синдзабуро?
- Тише, тише, - проговорил Синдзабуро. - Простите, что я так долго не
давал о себе знать. Мне так хотелось снова посетить вас и поблагодарить за
гостеприимство, но Ямамото Сидзё с тех пор так и не заходил ко мне, а
явиться к вам одному мне казалось как-то неловко.