"Пер Улов Энквист. Пятая зима магнетизера " - читать интересную книгу автора

И теперь он решил вспомнить первое время после четвертой зимы -
вступление, забавное, счастливое время.
Во-первых, тот раз, когда он в шутку вызвал дождь. Он был в пути после
процесса, без денег, облаченный в одно лишь собственное достоинство. Он
сидел в какой-то харчевне, а вокруг десяток болванов крестьян. Они угостили
его пивом, ведь он был иностранец и благороднее их - может, расскажет им
что-нибудь о том, что знают лишь люди знатные, но о чем они обыкновенно
помалкивают и выболтать могут, лишь, когда напьются; и Мейснера напоили. Вот
тут он и ляпнул, что, мол, знает все про землепашество - пусть не
воображают, что ему не сладить с таким простым делом. А они сидели вокруг,
груболицые, хмурые, и говорили - засуха, с засухой никому не сладить. А он
засмеялся громким смехом, и смеялся долго, чтобы успеть подумать, и сам знал
при этом, что лицо у него красное и он пьян. Засуха тьфу, сказал он, плевое
дело: стоит ему щелкнуть пальцами, и пойдет дождь.
Они сидели все такие же серьезные, хмурые, заказали еще пива и сказали:
Ну, так щелкни, щелкни же!
И он щелкнул, и случилось чудо.
Начался дождь. Сначала они сидели тихо и не хотели верить, но по крыше
и вправду забарабанило - обмануться они не могли. Один из них вышел на
улицу. Когда он открыл дверь, все посмотрели на площадь перед трактиром и
увидели: сухая пыль на земле взбита, она стала влажной и вот-вот превратится
в глину; то был дождь. Сомнений не оставалось. То был дождь.
Тогда они уставились на него так, словно никогда до этой минуты не
видели. Он был взволнован, но счастлив и чувствовал свою значительность,
хотя как-то по-новому, не так, как перед чаном. Он отказался от пива,
которое ему предлагали, поднялся в свою комнату и лег. Они смотрели ему
вслед, словно он был персоной, был кем-то важным. Десяток пьяных крестьян,
думал он, короткий ливень, и после минувшей зимы этого довольно, чтобы меня
осчастливить...
Так это началось, с короткого ливня. Но на другой день, когда они снова
попросили у него вызвать дождь, он сказал, что больше этого делать не
станет, он не хочет бросать вызов Богу. А разве Богу угодно лишить их хлеба
и жизни? - спросили они, а он ответил, что это забота не его, а Господа
Бога. Но зато он может лечить скот, вырвалось у него, если ему дадут задаток
Бог ведь может порой оказаться сильнее меня, подумалось ему.
И тут вдруг они с внезапным страхом осознали, что он, Фридрих Мейснер,
который держит путь из Нюрнберга к югу, наделен особым Даром, потому что
видно: он может состязаться с Богом.
Он предоставил им сделать выбор между ним и Богом, и поскольку Господь
Бог явно предпочитал дохлых свиней живым, выбрать оказалось легко. Они
сунули ему свои вонючие деньги и старались уверить себя, что Господь
позабудет, как в борьбе за свиней они сделали дурной выбор. Мейснер
ободряюще им улыбнулся и заявил, что едва ли они рискуют. Два дня он прожил
среди них, пророча, что лошадь, которую он погладил по животу, через пять
дней перестанет срыгивать непереваренное сено, и он похлопывал по крупу
свиней, приговаривая, что они вместе с Господом Богом определили животине
долгую жизнь. Крестьяне верили ему и почтительно кланялись, когда он
проходил мимо; два дня провел он среди них. Это была отрава, хмель, суррогат
того, что он испытывал перед чаном.
Но деньги он получил. Свинячьи деньги, думал он. Не те деньги, что я