"Сюзанна Энок. Приглашение к греху ("Семья Гриффин" #2) " - читать интересную книгу авторадома. Но ей предстояла самая важная в ее жизни работа, а эти местные
аристократы были самыми эксцентричными в Уилтшире. Она не собирается посылать в Вену двойной портрет - "Лорд и леди Иде в костюмах египетских фараонов". Рауль Танберг ославит ее на всю Европу. - Тебе придется заручиться их согласием, - продолжал Эдмунд Уитфелд. - Да, я что-нибудь придумаю. Может, ей удастся заменить портрет. Лорд и леди Иде этого не заметят. Ей нужно лишь их письменное одобрение, а описывать портрет нужды нет. - Это хорошая новость, Каро, - сказал отец, перечитывая письмо. - Я не хотел тебе ничего говорить, но раз ты получила такое письмо, ты должна знать. - О чем ты, папа? - У нее что-то сжалось в груди от предчувствия. - Ничего плохого. Но тебе двадцать три, и твоя мама все время напоминает мне, что у тебя шесть младших сестер, жаждущих выйти замуж. Ради них мы не можем... - Делать что? Я никому не делаю больно. Это всегда была моя мечта, папа. - Знаю. Именно поэтому я всегда поощрял и поддерживал твои усилия. Я понимаю, что такое мечта. Все же кое-кому ты наносишь вред. Например, своим сестрам, которым пора выходить замуж. Наше поместье небольшое, доходы ограниченны, а надо выкроить приданое для семи дочер... - Шестерых, - поправила отца Кэролайн, глотая слезы. Она так ясно представляла себе, чего она хочет, что не учла интересы сестер. Значит, теперь она оказалась преградой на их пути к счастью, как они его понимали. Замужество. - Я просила тебя исключить меня. доходами. Краски, холст и... - Я плачу почти за все это сама, из своих карманных денег. - Не расстраивайся. У тебя такие хорошие новости. Просто я хотел, чтобы ты знала. Это последний год. Тебе придется принять решение. - А что случится, если месье Танберг мне откажет? - Конечно, он не откажет. - Но все-таки. Что тогда? Отец тяжело вздохнул: - Тогда к концу лета ты либо выйдешь замуж, либо примешь великодушное предложение лорда и леди Иде стать гувернанткой их детей. Они будут рады, если ты научишь их рисовать. - Их детей, - эхом отозвалась Кэролайн. Ужас. Другим словом нельзя было описать, что значит учить богатых, избалованных детей рисовать букеты. - Но теперь-то тебе не надо об этом волноваться. Его слова да Богу в уши. - Полагаю, что так. - Умница. Пойду расскажу твоей матери, что тебя почти приняли в студию в Вене. Нам всем станет легче. Ситуация была хуже, чем она предполагала. Разочарование и унижение от постоянных отказов из-за того, что она женщина, или из-за того, что было много желающих, наконец, просто потому, что она не могла внести вступительный взнос, не шли ни в какое сравнение с тем, чтобы стать гувернанткой. Ей придется отложить кисти и больше никогда к ним не прикасаться. Не будет ни живописи, ни той необъяснимой радости, которую она вызывала. |
|
|