"Константин Енко, Владимир Енко. Свежая кровь для олигархов " - читать интересную книгу автора

иметь от меня ребенка!"
Прошлой ночью он сказал: "Ложись и принимай меня, отдавайся вся! Для
меня и будущего ребенка!". Саша старалась..., Василий блаженствовал: он
имел то, что хотел. Но вот наступил рассвет, и она осознала, что
забеременев, станет еще более зависимой от Василия, а тот - более
счастливым. Тогда она еще до конца не осознала свое положение. Поняла его
окончательно, когда Василий сказал ей: "Родишь еще одного ребенка". Саша
промолчала потому, что знала: ее согласия не требовалось. "А что мне
делать?" - задала она себе вопрос. Идти ей некуда и она покорно подчинялась
всему, что хотел Василий.
Когда ее беременность стала проявляться, то он с большим наслаждением
щупал и ласкал ее налившиеся груди, отвердевшие соски, слегка мял
начавшийся округлятся живот. До пяти месяцев беременности занимался с ней
сексом.
После рождения ребенка, когда прошли положенные 40 дней, "брал" ее, а
она должна была стонать, ахать и охать, пока он сопел на ней сверху. Он
блаженствовал и говорил: "Ты моя сладость!"
Саша рожала в лучшем родильном доме. На свет появился мальчик. Радости
всех троих не было границ. Василий сразу же заявил: - "Это мой сын!" и
никто не возражал. Маша тоже радовалась, но ничего не говорила, а все свои
усилия, после возвращения роженицы и ребенка домой, направляла на то, чтобы
окружить их вниманием и постоянной заботой. Она просыпалась по ночам, когда
Василий младший плакал, приносила его Саше кормить, купала его, гуляла с
ним. Саше оставалось только кормить ребенка, самой питаться так, чтобы у
нее было много молока, да удовлетворять страсть Василия старшего. Маша ей
сказала: "Пусть ребенок питается материнским молоком как можно дольше, у
него будет хороший иммунитет и он меньше станет болеть. Так что, ты
старайся, ведь он и твой сын!"
После таких слов Саша задумалась. Кому скажет ребенок первой слово
"Мама", мне или Маше? При кормлении грудью она, когда рядом никого не
находилось, нежно и ласково поглаживая ребенка по разным частям тела,
говорила: "Мама, мама!". Временами ребенок внимательно слушал ее слова и
вполне осмысленно смотрел на нее. В эти моменты между ними устанавливался
какой-то контакт.
Прошло не так много времени, как между Сашей и супружеской парой
что-то стало меняться. Перемены трудно было уловить, но они имели место.
Василий больше не говорил о втором ребенке. Если раньше они занимались
сексом втроем, теперь - раздельно. Маша объяснила это тем, что Саша -
кормящая мать и на время кормления им лучше спать порознь.
За всем этим, Саша полагала, стоит ревность Маши. Возможно, она-то и
не желала больше детей. И, что еще хуже для Саши, Василий стал охладевать к
жене и склоняться на сторону Саши. Та этого не хотела, но, по всей
видимости, он ценил ее, как женщину, больше, чем Машу. Плохо, плохо, если
это так. Что она могла поделать в такой ситуации? Внешне ничего не
менялось. Ни Маша, ни Василий, никогда не говорили ни одного грубого слова
Саше, заботились о ней, ни в чем не упрекали.
И все же, когда ребенку исполнился год, наступила развязка,
дипломатично подготовленная Машей. Кончилось кормление грудью, и Саше
предложили поучиться на курсах медсестер - с медицинскими знаниями она
лучше позаботиться о ребенке. Против этого не возразишь. Саша их закончила