"Сюсаку Эндо. Самурай " - читать интересную книгу автора

повесил на пояс меч. Чтобы избежать пожара, все светильники были погашены, и
поэтому, хотя ночь еще не наступила, в каюте было полутемно.
Качка стала угрожающей. Казалось, намертво закрепленный груз пришел в
движение. В большую каюту, видимо, проникла вода - купцы с криками отступали
под ее напором. Слышались тихие молитвы морскому дракону, которые они
возносили, уцепившись за веревки, перетягивавшие тюки и ящики. Самурай и
остальные посланники, как только корабль накренялся, хватались за веревку,
что помогало им удерживаться на ногах. Тьма в каюте сгущалась. Молитвы
морскому дракону едва доносились из большой каюты, а через некоторое время
они умолкли, и оттуда вдруг послышались не то вопли ужаса, не то крики о
помощи. Там вышибло окно, и вода ворвалась внутрь. Двоих стоявших у самого
окна волна сбила с ног и швырнула на ящики с грузом. Они вытянули руки, изо
всех сил стараясь ухватиться за веревки, но в этот момент корабль накренился
и вода устремилась наружу. Люди, находившиеся в трюме, сталкиваясь друг с
другом, ударялись о ящики, их валило с ног. В это время из дальнего конца
коридора донесся страшный грохот.
Команд капитана и его помощников никто уже не мог разобрать. Волны,
вздымаясь высоченными горами, обрушивались на корабль.
Мощный поток смыл все находившееся на палубе; ударяясь о мачты, он
образовывал водовороты, а затем через люки бешено устремлялся в чрево
корабля. Один из матросов, сбитый с ног, ухватился за леер и с трудом встал,
но тут накатившийся следующий вал снова повалил его на палубу, и он тут же с
головой был накрыт волной.
И в каюте посланников, и в большой каюте, где вода доходила уже до
колен, японцы беспрерывно падали, ползли, снова поднимались, и все это
сопровождалось криками и ругательствами. Тяжелые тюки и ящики все время
двигались из стороны в сторону, словно в них вселился злой дух. Забыв о
строжайшем запрете капитана, японцы устремились было на палубу, чтобы там
искать спасения, но у самого трапа их отбросило назад мощным водопадом.
Наконец через четыре часа корабль вышел из полосы шторма. Волны еще
бушевали, но через палубу уже не перекатывались. Она была завалена обрывками
снастей, обломками мачт. Нескольких матросов смыло за борт, отовсюду
слышались стоны. В большой каюте невозможно было находиться, не выкачав
воду, поэтому обессилевшие, вымокшие как мыши японские купцы провели ночь,
улегшись вповалку в кубрике испанской команды, в грузовом трюме, в коридоре.
Ни у кого не было даже сил помочь друг другу; точно мертвые, одни сидели,
опершись о стену, другие лежали ничком на полу, и лишь один-единственный
человек - Веласко - ходил между ними, оказывая помощь раненым.
Наконец наступило утро. Шторм кончился, и горизонт чудесно преобразился
из багряного в золотистый. Золотой блеск неба все разрастался, посветлело и
море. Кроме ударов волн о борта, ничего больше не было слышно.
"Сан-Хуан-Баутиста", с единственным изодранным парусом, тихо бороздя
покрытое рябью море, в лучах утреннего солнца казался призраком - на нем
словно не было ни живой души, молчал и судовой колокол. Измотанные духовно и
физически, испанцы и японские матросы, устроившись как придется, спали
мертвым сном.
Незадолго до полудня Самурай, собрав последние силы, покинул мокрую
каюту, чтобы поискать Ёдзо и остальных своих людей. Каюта посланников была
дальше от трапа, чем большая, и расположена выше уровня коридора, поэтому
обрушившийся поток не причинил ей столь уж значительного ущерба, а главное -