"М.Емцов, Е.Парнов. Только четыре дня" - читать интересную книгу автора

сжался в напомаженную полоску. Это была Рита Самойловна.
Ее не очень выразительные ответы раздосадовали Второва. Казалось, она
хотела побыстрее от него отделаться. Либо просто не могла собраться с
мыслями и отвечала невпопад.
"Кузовкин окружал себя невзрачными людьми, чтобы оттенить собственную
оригинальность", - подумал он в первую минуту. Но сразу же засомневался, так
ли это. Слишком уж яркой личностью был академик...
И вот, оказывается, эта серая, едва попискивающая научная мышка была
правой рукой академика. Второв пожал плечами и вызвал Риту Самойловну к
себе.
Она вошла походкой усталой и чуть развинченной и, ничего не сказав,
посмотрела на него. Конечно, она и сейчас витала где-то очень далеко от
него, но сознание ее было мобилизовано.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал Второв. - Вот письмо, прочтите и
объясните, как мы можем на него ответить.
Риточка (он про себя называл ее так из-за хрупкости, худобы и детской
нежности шеи) села в кресло и взяла бумажку. Второв разглядывал ее
аккуратную, очень модную прическу и д\мал, почему эта женщина вызывает у
него чувство жалости. Она далеко не беспомощна, во всяком случае, не так,
как это кажется ему, Второву. И все же чем-то она напоминает обиженного
ребенка.
- Так что же им можно написать? - спросил он и увидел, что она плачет.
Рита плакала, не поднимая головы, слезы падали на письмо. Подпись
доктора физ.-мат. наук Слепцова тонула в чернильном подтеке. Второв
осторожно взял письмо из ее рук.
- Что с вами? Вам плохо?
"Какие глупые вопросы задают люди в минуты растерянности. Конечно,
плохо! Очень плохо!"
- Я не знаю, не знаю, что им надо отвечать! - Она запрокинула голову,
и Второв увидел в ее глазах ужас. Это был стопроцентный животный страх
загнанной жертвы. В ее искренности не приходилось сомневаться.
- Успокойтесь. Хотите воды?
Воды она не хотела, она ничего не хотела, ей было очень плохо,
очень-очень плохо.
Второв разозлился.
- Я, конечно, сочувствую... Я вижу, что вы глубоко взволнованы, но...
простите, я не могу допустить, что причиной, черт возьми, является вот эта
писулька! - Он помахал в воздухе посланием Слепцова.
- Разве дело в письме? Все гораздо сложнее. - Рита Самойловна перестала
плакать и, вытирая глаза, смотрела на Второва обреченным взглядом. - Я
знала, что так и будет, я знала, что они не позабудут. Это слишком важная
вещь... Как они могли позабыть про нее... Я знала, но ничего не могу
поделать...
- Простите, Рита Самойловна, - сказал Второв, - но я вынужден, вы
поймите меня правильно, вынужден настаивать, чтобы вы были откровенны со
мной, иначе я ни в чем не смогу разобраться. Я здесь новый человек, и вы
должны мне помочь!
Рита покачала головой. Казалось, она начала успокаиваться.
- Все говорят это слово, - задумчиво сказала она. - Он тоже говорил это
слово: "Ты должна помочь мне". А потом он услышал, как капает вода в блоке