"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Иду в глубину" - читать интересную книгу автора

по ту сторону толстого кварцевого стекла, виднелись фигуры
аквалангистов. Лениво двигая ногами в ластах и посылая при-
ветственные жесты, они провожали батискаф.
Точно ртутные черточки, промелькнули какие-то рыбешки;
лениво колыша полупрозрачным колоколом, не хотела oтставать
от батискафа медуза.
- Видите, какой у нее узор? - спросил Володя, указывая на
медузу.
- Что-то вроде черного крестика.
- Это медуза гонейма - крестовичок. Для аквалангистов она
страшнее акул и кальмаров.
- Это крохотулька? - недоверчиво спросил Мухин.
- Она самая. Прикосновение к ней вызывает ожог, который
приводит к параличу, а иногда даже убивает.
В иллюминаторе становилось все темнее. Красные плавки ак-
валангиста казались уже коричнево-зелеными. Мелькнула стре-
мительная голубая торпеда: кета или чавыча.
Аквалангисты в последний раз помахали им и отстали.
- Да, вот он, предел человечьей власти, - тихо сказал Му-
хин. - Не пускает нас море - вот и все. Планеты новые поко-
рим, может, и к звездам слетаем, а на своей же земле, в глу-
бинах океана, нам нет места.
- Мы-то ведь с вами и дальше вниз идем. Или вот Пикар,
например, на одиннадцать километров вглубь спустился! Свыше
тысячи атмосфер давления. Но выдержал, победил человек.
- Все это не то, Володя. Нужно не в батисферах, не в ска-
фандрах море покорять, а так, как аквалангисты, в чем мать
родила, только тогда проникновение в глубины сможет стать
массовым, только тогда мы освоим океанское дно. Ведь семьде-
сят один процент территории планеты под водой. Кому, как не
мне, геологу, понимать это?
- Придет время, освоим, - неуверенно протянул Володя, -
сейчас над этим работают. У нас в институте, например, в ла-
боратории океанической бионики.
- А что они там делают?
- Изучают приспособляемость животных к большим глубинам.
- Ах, изучают! Ну, значит, не скоро удастся человеку дно
босыми ногами пощупать.
Батискаф достиг глубины, куда уже не попадают солнечные
лучи.
В черноте иллюминатора, точно алмазы на бархате, вспыхи-
вали светящиеся животные. Выпустив розовое горящее облачко,
проплыла светящаяся, как будто абсолютно ирозрачная, кревет-
ка.
- Ишь ты! Точно на рентгене, - восхитился Мухиа.
- Да, глубины живут... Жизнь, она везде есть.
Мухин взглянул на потенциометр. До дна было еще далеко.

Когда гайдроп, наконец, коснулся дна, а вслед за этим
мягко опустился и сам батискаф, поднялось плотное облако