"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Идеальный ариец" - читать интересную книгу автора

- Ничего, - неопределенно сказал Макс и смутился. Тоже
утешение.
- Конечно, ничего, - повернулась к нему Ида.
- Нет, я о том, что все еще поправится.
- Вряд ли. Многое непоправимо.
- Да, конечно...
Макс вздохнул и отправился на кухню. Ему захотелось при-
нести девушке что-нибудь повкусней. Он положил на тарелку
большую отварную курицу и облепил ее крупными румяными кар-
тофелинами. Судок с супом, вино, сыр и мясо он отнес в ком-
нату Иды, стараясь не встретиться с прислугой.
- Я буду есть здесь, чтобы вам не было так скучно, - ска-
зал он девушке.
Она улыбнулась и кивнула. Когда она наливала себе рюмку,
глаза ее сильно блестели.
- Вы не обидитесь, если я задам один вопрос? - спросила
она.
Он промолчал.
- Скажите, почему вы сейчас скрываете меня и... других.
Ведь вы же были всегда с ними, с теми...
Макс долго молчал. Потом начал медленно говорить, словно
прислушиваясь к своему голосу:
- Хороший вопрос. Я задаю себе его каждый день. И, знае-
те, у меня почти готов ответ. Да, я был с ними. Я и теперь
по-прежнему работаю на них. Только поймите меня правильно.
Легко возненавидеть и проклясть, труднее разобраться в при-
чинах и объяснить. Я был с ними, когда услышал об их идее.
Динамическое общество, движимое сильной рукой, казалось мне
удивительно удачным способом бегства из болота нашей буржу-
азной демократии. Мне казалось, что нацисты вели нас к побе-
дам и оздоровлению самыми короткими путями. Но, когда мне
стало ясно, каким образом они реализуют свои идеи, я ушел от
них. То есть, нацистом я вообще никогда не был. Но кое-что у
них мне нравилось... Раньше. Сейчас меня, как ученого, инте-
ресует только источник ошибки. Где начинается разрйв между
реальным и идеальным? С какого момента мы начинаем предавать
идею и спасать свою шкуру? Я вижу пропасть, в которую мы ка-
тимся, и меня не интересует, попадем мы туда или нет. Мне
важно решение только одной проблемы - почему мы начали ка-
титься. Отгадать эту загадку можно, только постигнув фило-
софскую сущность явления.
"Какого черта я так разоткровенничался?" - подумал Макс.
Ида сидела, поджав под себя ноги, и серьезными, печальны-
ми глазами смотрела ему в лицо. Макс добавил:
- Сказать об этом можно многое. Но фарс еще не сыгран до
конца, и нужно подождать.
- Будет поздно.
- Возможно. Вполне возможно, - сказал Макс, - но в том-то
и прелесть человеческой жизни, что нельзя полностью предви-
деть будущее. Когда человек научится это делать, ему будет