"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Идеальный ариец" - читать интересную книгу автора

есть свидетель.
Заседание суда пришлось отложить на вечер. Судья и проку-
рор испытывали явное замешательство. Случай был из ряда вон
выходящий.
В зале ожидания на Макса обрушилась небольшая, но необык-
новенно назойливая группка репортеров. Макс отбивался от них
как мог.
В это время в комнату, где совещались судейские власти,
кто-то властно постучал.
- Господин Зоммергеймер, - доложил полицейский.
Господин Зоммергеймер был багров и зол.
- Вы понимаете, - сказал он, - что на карту поставлена
честь немецкой нации? Один из лучших ее представителей, все-
ми уважаемая личность, член множества патриотических органи-
заций, достойный пример для подражания нашей молодежи, ока-
зывается каким-то станком, машиной. Что скажут в Бонне? Что
подумают на Западе? Что скажет весь мир, когда узнает, что
какой-то ходячий патефон, восприняв господствующий образ
мышления, в течение десятков лет командовал и распоряжался
судьбой сотен живых людей? Вы, надеюсь, понимаете, что это
подрыв самых главных принципов существования нашего общест-
ва? Я уважаю свободу вашего мнения, господа судьи, но я нас-
таиваю, чтобы делу была придана окраска, реабилитирующая наш
образ жизни и действий. Любой ценой избавьтесь от этого су-
масшедшего Штаубе. Дело нужно прекратить. Я постараюсь, что-
бы ничего не просочилось в печать.
Господин Зоммергеймер удалился, оставив судей, повергну-
тых в смятение. Но у них уже забрезжила надежда, появилась
неясная мысль, подсказывающая выход.
Вечернее заседание, которое слушалось при закрытых две-
рях, началось с показаний Крюге. Художник держался уверенно.
Правда, где-то в глубине его души жило тяжелое, давящее
чувство страха. Оно возникло от разговора с одним из дальних
родственников Зоммергеймера. Перед самым заседанием этот мо-
лодой человек подошел к художнику и пообещал, что ни одна
картина Крюге никогда нигде не будет продана, если тот не
станет держать язык за зубами.
Ровным голосом, вспоминая интересные детали и подробнос-
ти, Крюге излагал историю рождения и развития Нигеля.
Прокурор и судья перебивали его, задавая не к месту воп-
росы, но Крюге довел свое дело до конца.
Тогда было решено назначить повторное следствие для выяс-
нения некоторых возникших неясностей и определения "психи-
ческой полноценности подсудимого", как заявил судья.
Штаубе был лишен возможности защищать самого себя. Невзи-
рая на протест, ему назначили адвоката.
Тогда Штаубе пустил в ход свой авторитет крупного ученого
и пригрозил выступить с разоблачением в мировой прессе.

* * *