"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Идеальный ариец" - читать интересную книгу авторатрясущимися руками заталкивала белье в легкий дорожный сак.
Ида пыталась бежать через окно, но ее схватили и сильно избили. Она посмотрела долгим взглядом на Макса, и ему пока- залось, что она улыбается разбитыми в кровь губами. Макс вздрогнул. Он вернулся к действительности: над пло- щадью неслись черные тучи, точно дым от коптящих факелов. Глядя на Нигеля, в такт своим словам размеренно взмахи- вавшего рукой, Макс подумал, что загадка осталась неразре- шенной. Концлагерь надолго отбил у него охоту к философствованию. Тогда он понял, что такое ответственность мышления. "Почему нас так легко надувают? - думал Макс, разглядывая толпу перед кафе. - Каким чудом удается обманывать целые на- роды? Мы, немцы, едва ли не самый интеллектуальный народ в Европе, попались на такой примитивный логический крючок. И снова идем на ту же приманку. Что это такое? Какие темные силы все время толкают нас в бездну? Кто решит этот вопрос?" В это время Крюге толкнул Макса в бок. Он кончил. Друзья сели в такси и поехали за машиной, в которой был Нигель. - Ты думаешь сделать это сегодня? - Если удастся. Они проехали почти до конца городка. Нигель въехал во Макс отпустил такси, и они пошли по пустынной улочке, об- саженной редкими деревьями. - Как ты думаешь, узнает он нас при встрече? - Не сомневаюсь. Он ничего не может забыть. Даже мелочь. Ночь была пустой и тяжелой. Максу стало тоскливо. К чему все это? Других привязывает к жизни любовь и люди - у него осталась ненависть к Нигелю. Раздумья о нем и о том, как все случилось, было огоньком в душе Макса. Обычно силы черпают из надежд, он добывал их из глубокого отчаяния. Уничтожить Нигеля означало конец тоски. Но боль - это все же еще жизнь. А пустота.. . Никакими мыслями нельзя наполнить пустую душу. Они там просто не держатся. Это дырявое сито - предвестник смерти. Макс толкнул коленом воротца и сказал Крюге: - Подожди меня здесь. Крюге напряженно расхаживал вдоль забора. Художник был взволнован. Соучастие в убийстве человека. Правда, едва ли можно назвать Нигеля человеком. Кроме всего, он по всем за- конам, божеским и человеческим, заработал смертную казнь. Преступления тут никакого нет. Но все же... Юлиус всматри- вался в ржавую ленту дорожки, по которой Штаубе шагал к до- му. Художник видел, как Макс поднялся на крыльцо. Донесся приглушенный клекот звонка. Дверь распахнулась, и Макс ис- чез. |
|
|