"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Слеза Большого водопада" - читать интересную книгу автора

плюнуть в лицо"."Знаю, Долли, знаю"."И так со мной поступали, и сердце мое
окаменело, и душа моя высохла, и я умерла, Дик, я уже давно умерла"."Знаю,
Долли, знаю"."И когда потом меня пытались приласкать, я все равно оставалась
мертвая, деревянная, я была трупом в объятиях этих мужчин"."Знаю, Долли,
знаю"."И ты еще знаешь мужей моих, этих вонючих пьяниц, которым не я была
нужна, а мой труд, мои деньги, моя воля"."Знаю, Долли, знаю"."И ты знаешь,
что я выстояла всю эту жизнь, выстояла одна, за эту жизнь с меня сняли все
семь шкур, с меня сняли скальп, с меня ободрали все, что было во мне
человеческого"."Знаю, Долли, знаю".
- "А это ты уж совсем должен знать,-я говорю о том, что произошло,
когда появился ты..." - Я все знаю, Долли, и ни на чем не настаиваю. Я
сделаю так, как мы придумаем вместе, как ты скажешь.
В каюте доньи Миму наступило долгое молчание.
- Слушай, Миму, я забыл тебя спросить, как там дела с зернами, что я
отдал тебе? - внезапно спросил Дик.
- Я сделала так, как ты велел. Спрятала их в холодильнике у Хуанито.
Поставила вниз, чтоб они не очень перемораживались.
- Спасибо, дорогая. Ты знаешь, я надеюсь в Штатах на этих семенах
подзаработать. Хотя бы на первое время, для начала. Там такие вещи любят. А
провезти их, как видишь, очень просто. Они очень смахивают на зерна кофе. Я
для этого их специально в кофейную банку ссыпал.
- Дик, это несерьезно. Не будем забегать вперед. Мы должны что-то
придумать. Мы должны что-то придумать.
В каюте доньи Миму опять настала долгая тишина.
Можно было тушить свет. Потому что окончательно и бесповоротно
наступила ночь. Вечер не может длиться до бесконечности. Кончился первый
день путешествия.


18

"Эта ночь длилась без конца". Так сказал себе Питер Ик.
"Я заснул, затем тут же проснулся, и уже был рассвет. Солнце властно
рвалось сквозь шторы, шумели людские голоса, раздавались автомобильные
гудки. По гудкам я понял, что рассвет лжет. Какие автомобили на "Святой
Марии"? Я заснул снова, и мне приснился колледж, осенние, необыкновенно
крупные листья на мощеных дорожках. Я собирал эти листья и плакал. О чем? Не
знаю, но когда проснулся, у меня были мокрые щеки. В каюто стояла вызывающе
мрачная темнота и тишина, лишь усугубляемая вздохами океана. Я вытер лоб
платком и тут же снова уснул. Это был черный вязкий сон, как сама ночь, как
тишина. Но чтото в нем все же проявилось, будто всплывало из глубины океана
на поверхность, но не было ни сил, ни времени увидеть, понять. Тоска душила
меня, где-то в подсознании сидела маленькая злая мысль о том, что,
просыпаясь, я только теряю время, а главное, жизненно важное для меня
находится в одном из бесчисленных снов моих. Что оно это, главное, я не
знал. Я спешил в глубь снов и не находил его, просыпался разочарованный и
торопливо засыпал. Это была пытка, какое-то издевательство со стороны темных
сил, живущих во мне. Они терзали меня, тоска разрывала мне сердце, я гнался
за тенью, цель была близка, и каждый раз она все же ускользала.
Наконец я проснулся весь обессиленный, разбитый и услышал хор. Я понял,