"М.Емцев, Е.Парнов. Бунт тридцати триллионов" - читать интересную книгу автора

Арбат.
Значит, приятель Лопоухого живет в одном из старинных районов Москвы. В
каком-нибудь обветшалом особнячке...
Женский голос глубоко контральтового тембра сказал:
- Марья Иванна слушает.
Мне пришлось довольно долго втолковывать Марье Ивановне суть дела.
Постепенно все прояснилось. Оказалось, что Вал. Ник. Курил. - это
Валерий Николаевич Курилин, молодой геолог. Но его, к сожалению, сейчас
нет. Он в экспедиции. Знает ли она его приятеля, такого - с круглой
головой и массивным подбородком? Нет, не знает. К Валюшке тут многие
ходят. Такого смешного немножко, с оттопыренными ушами? Ах, так, может,
это Борис?
Школьный дружок Валерия. Как же, как же. Борис Ревин, они и в
университете вместе учились. Последнее время он почти не бывал у них.
Может быть, не он? А кому же еще быть? Смешной и уши торчат? Он. Так что
же с ним такое?
Я постарался возможно ярче описать состояние Лопоухого. В трубке
наступила тишина. Хрипло потрескивала мембрана. Наконец, моя собеседница
сказала:
- Я сейчас приеду.
Я немножко оторопел.
- То есть, простите, куда?
- Ну где он у вас находится? В поликлинике, что ли? Вот туда и приеду.
А как же? Ведь он почитай что сирота. Ждите меня.
Я бросился к Дон-Кихоту.
- Ваш подопечный уже отправлен в больницу на Ленинском проспекте. Мы не
имеем права долго задерживать у нас больных, - сказал мне старик.
Я решил подождать Марью Ивановну здесь. В длинном коридоре было много
людей. Между темными человеческими фигурами чахло сочился рассеянный
солнечный свет. Медсестра, макнув ручку в пузатую чернильницу, спрашивала
каждого вновь-вошедшего больного: "Ваш номер?" - и нацеливала перо на
посетителя. Речь шла о номере медицинской карточки.
Марью Ивановну я узнал сразу, хотя никогда ее раньше не видел. Уж очень
она отличалась от нашей университетской публики. Ей было далеко за
пятьдесят, в левой руке она сжимала бежевую хозяйственную сумку, большую,
на молниях. Она двигалась размашисто и уверенно. В ее походке были скрыты
многие годы тяжелой работы в поле, а может быть, за станком, и стояние в
очередях по магазинам, когда ноги гудят после восьмичасовой смены, и
бессонные ночи над больными детьми...
Она пожала мне руку уверенно и крепко.
- Где врач? Я хочу с ним поговорить...
Я проводил Курилину к Дон-Кихоту. После нескольких вступительных фраз
она спросила:
- Какая же у него болезнь?
Дон-Кихот пустился в отвлеченные рассуждения о том, как трудно
определить характер заболевания вот так, с ходу, не зная человека, его
особенностей.
Старуха прервала его.
- Вам тыщу анализов надо сделать? Да в истории болезни кучу умных слов
написать? И все равно не будете знать! Так и скажите прямо - не знаю. Оно